Фото: ДКК
В марте этого года в Шанхае начал работу, пожалуй, самый амбициозный проект в среде русскоязычных экспатов. В тихом зеленом компаунде района Сунцзян открылся «Дом Китайского Компота» — первый коливинг для активных молодых людей, которые мечтают реализовать себя.
Идея и создание ДКК принадлежат украинскому бизнесмену Руслану Майбороде, который также является основателем главного форума рунета о бизнесе с Китаем «Китайский компот» или sinocom.ru. Руслан — легендарный человек, объездивший полмира и остановивший свой выбор на КНР, так как здесь есть место для каждого, кто движется вперед. Теперь, с появлением «Дома Китайского Компота», найти свое место в Китае стало проще, ведь его резиденты поддерживают друг друга на пути адаптации и обмениваются профессиональным опытом.
ЭКД побывал в гостях у ДКК и поговорил с Русланом о том, что представляет собой проект спустя три месяца после запуска, каких резидентов он ищет, и почему совместное проживание незнакомых людей, объединенных желанием развиваться, является самой прогрессивной формой социума.
— Руслан, давай начнем с основного. Что такое «Дом Китайского компота» на сегодня?
— ДКК — это уже живой проект, который ждет запуска своего коммерческого прототипа. С 1 июня мы будем либо взимать денежную плату за проживание, либо принимать в счет оплаты какие-либо услуги. Все будет понятно и прозрачно в плане доходов и расходов. На старте это был социальный проект в чистом виде — мы три месяца тестировали, хотели понять, что работает, что не работает, почему людям интересно здесь или неинтересно. Три месяца лета мы будем пробовать сделать коммерческий прототип, и, если все будет хорошо, к концу года запустим несколько таких домов по Китаю с привлечением инвестора. Возможно, дальше будем открывать дома по всей Азии.
Фото: ДКК
— Изначально звучали слова о том, что «Дом» — это бизнес-инкубатор для тех, кто хочет начать дело в Китае, запустить стартап. Казалось, что здесь соберутся люди, которые уже живут в Китае, например, заканчивают вуз и у них есть идеи для бизнеса. Но в действительности получилось так, что все резиденты приехали с родины, ни у кого нет китайского бэкграунда, никто в этой стране не учился, никто не вел бизнес с Китаем. Это просто люди, которым захотелось посмотреть что-то новое. Ты сознательно выбрал именно таких людей?
— На самом деле концепция ДКК менялась несколько раз. Если вернуться к истории, мы это все придумали с моей женой Лерой, сидя в столице Мали Бамако. Мы отдыхали от путешествия. Проехали на автомобиле из Рима через всю Европу, через Гибралтар, Марокко, Мавританию. Доехали до Мали и решили, что нам надо что-то менять. Тогда это виделось просто как офис. Нам хотелось собрать людей, которые работают на «Китайский компот» вместе под одной крышей. Мы даже не знали о таком термине — «коливинг». «Коливинг» пришел позже. Мы подбирали названия: «гибрид коворкинга и хостела», «инкубатор», «акселератор», «урбанистический кибуц», «коммунна», даже придумывали такие названия, как «кофакинг» и так далее. Когда люди слышали об этом, у них возникали ассоциации с «Домом-2». Вот спектр того, чем это могло бы быть. Когда ты создаешь то, чему практически нет аналогов, сложно сразу представить, как все будет работать.
Фото: ДКК
— То есть изначально у тебя не было строгой концепции?
— Концепция выработалась только сейчас. С 1 июня коливинг стартует в формате, который мы хотим видеть. Возвращаясь к твоему вопросу, действительно, мы думали, что придут люди, которые работают в Китае или на китайцев.
— В одном Шанхае столько русских…
— Да, и, казалось бы, им интересно было бы приехать, но они не понимают этой ценности. И мы столкнулись с тем, что люди, которые живут в Китае, поменялись ментально. У них меньше энтузиазма, и они на своих темах сидят, чем-то занимаются. Огромное количество людей здесь сидят на какой-то жиле, типа дэнсеры, консумация… И это не самые лучшие представители. Много бизнесменов, много горе-студентов, которых послали родители. На самом деле я бы сказал, что не самые лучшие люди едут сюда. Я не говорю, что все они плохие, я сам такой. Я сам приехал в Китай, был выплюнут системой, дауншифтнулся в 2005 году, ушел с хорошей работы, занялся своим бизнесом. То есть я прошел этот путь.
Пишут живущие в Китае люди, но, как правило, они меня не вдохновляют, потому что одна из проблем — практически все, кто живет в Китае — сытые. Может грубовато звучит, но это люди, которые уже что-то имеют. А я искал людей голодных, чтобы у них была жажда познания Китая, жажда этот проект раскрутить… Жадные, голодные люди, которые хотят чего-то нового, хотят прогрессировать, должны этот проект драйвить.
На самом деле, акселератор или инкубатор лучше делать в Москве, потому что там есть источники финансирования, бизнес-ангелы, венчурный капитал. Все это лучше развито, чем в Китае. В общем, получился не инкубатор-акселератор, а проект для личностного роста. Опять же многие люди просто не заточены на бизнес.
— В Китае есть место человеку, который не заточен на бизнес? Можно здесь найти интересную работу по найму?
— Можно. Могу привести пример. У меня дочь живет в Шэньчжэне. Она работала в разных местах: преподавала английский в детских садах, в языковом центре, была менеджером по продажам фотоаппаратов. А сейчас она работает на американскую компанию PEAVEY — одну из самых крупных компаний по продаже звука для концертов, у них производство здесь. Зарабатывает 15 000 юаней ($2300). Китайского не знает, кстати. А мой сын, которому 19, работает тренером по футболу. Но он изучает китайский, плюс преподает английский. Также у него свой бизнес. То есть все могут устроиться, было бы желание. В Китае легко зацепиться и, конечно, зарплаты не сравнимы с тем, что люди получают на родине.
Фото: ДКК
— Чего добились в плане работы люди, которые уже прошли через ДКК?
— Некоторые ушли, потому что они прогрессируют. У многих есть фриланс. Одна девушка пришла и вообще не понимала, что делать. Частично она будет зарабатывать на уборке дома, а частично делать маникюр. Маникюр и педикюр сейчас очень востребованы. Изначально я хотел привлечь личностей, которые могут драйвить, творить, но в итоге, я понимаю, что это достаточно сложно. Не так много людей готовы приехать в Китай, поэтому я стараюсь помогать всем, кто хочет, чтобы им помогли. Для меня это все равно проект для души, а не для денег, потому что он не будет приносить деньги. Сама понимаешь, сколько этот дом стоит, и сколько я заработаю с каждого человека, даже если забью его полностью.
— Сайт ДКК ты сделал вместе с резидентами?
— Да, я сделал его вместе с ними через майнд-мэппинг, через их боль и кровь. Есть видео, где мы делали майнд-мэпс, анализировали, строили.
— Приезд в ДКК — это выход из зоны комфорта?
— Да, однозначно. Первые два месяца у нас были подъемы, зарядки, постоянные тренинги. Мы экспериментируем. Я пробую, например, вообще без режима, потом возвращаюсь к нему. Смотрю, как люди реагируют.
У нас были тренинги «Черный стул» и «Золотой стул». Люди садятся на «Черный стул» и им говорят все плохое, что о них думают. Например, «мне не нравится, что ты это делаешь так…», и человек не должен отвечать, он все принимает, а потом это проговаривает. На «Золотом стуле», наоборот, говорят самое хорошее.
Мы часто выходили вместе. В Thames Town ходили, в Slaughter House 1933 — здание скотобойни, построенной англичанами. На выставки ездили. Были на выставках секс-игрушек, продуктов питания, и еще была CES Asia — выставка потребительской электроники. Делали видео по ним, заливали в «Компот». Плюс людям самим было интересно посмотреть.
Здесь произошло много таких вещей, которые мы называем апгрейдом личности. Для меня лично это было большим выходом из зоны комфорта. Я, например, 21 день занимался йогой. Ну посмотри на меня, какая мне йога… Также люди не ели мяса, недели две были вегетарианцами.
У меня до сих пор снята квартира возле Jingan Temple (станция метро рядом с буддистским храмом в центре Шанхая), то есть я изначально думал жить там, но мне пришлось приехать сюда самому, чтобы понять, как это все работает, жить по тем же правилам, по которым они живут. Самому вставать рано утром, идти на зарядку, на йогу, потом работать вместе с ними, контролировать их работу. Они же псевдобесплатно живут, потому что до сих пор все выполняют определенные функции. Ты не можешь просто жить в коливинге и ничего не делать.
Фото: ДКК
— На что сейчас живут резиденты помимо поддержки ДКК?
— На свои сбережения. Они же здесь практически не тратят деньги.
— Кто устанавливает список закупаемых в Дом продуктов? Какие существуют ограничения?
— Он сам собой сложился более-менее. Почему мы все в основном питаемся без мяса? Потому что это дешевле. Хорошо, что здесь есть китайский супермаркет, где все стоит копейки. Но все равно затраты на дом в месяц — больше $1000 только на питание на 10 человек. Мы сейчас поставили $100-$150 на человека в месяц. Завтрак — овсянка либо хлопья, либо кто-то себе яичницу делает, либо рис доедают со вчерашнего дня, чай-кофе. Обед и ужин делают дежурные. Обед у нас в час, ужин обычно в семь. Двое дежурных готовят, убирают, моют посуду и накрывают на стол.
Точно запрещен алкоголь, как и наркотики. Все остальное разрешено. Ты можешь выпить в баре, но приносить и распивать здесь нельзя.
— Кстати, как обеспечивается безопасность?
— Никогда не было вопросов, ничего не пропадало. Я доверю этим людям.
— А если человек окажется фриком, какие будут меры?
— Никаких мер, просто доверяешь своему внутреннему judgement’y. Для фрика это слишком сложная схема. Риск всегда есть, но я убедился за многие годы путешествий и общения с разными людьми, что все реагируют так, как ты посылаешь. Я просто открыт людям и не парюсь на эти темы, и плохое не притягивается ко мне.
— Когда люди начнут платить деньги за проживание, удастся ли сохранить атмосферу взаимопомощи, которая здесь сложилась? Сейчас резиденты оплачивают проживание, выполняя определенную работу, но, в то же время, чувствуют себя обязанными тебе, поэтому соглашаются на зарядку, вегетарианство, разные такие штуки. Но вот придет человек и скажет: «Я заплатил 300 долларов, и я встаю, когда мне удобно, делаю, что мне удобно и участвую, в чем хочу». А при этом часть людей будет жить бесплатно и работать на «Китайский Компот».
— Будет 50/50.
— Да, и как эти половины будут уживаться вместе? На каких условиях и в каких отношениях, как ты это видишь?
— Я хочу на это посмотреть. Даже если человек платит, это все равно не такие большие деньги, если сравнить с тем, сколько люди платят в Шанхае обычно. Но здесь резиденты будут получать общение и другие вещи, которые они бы не получили, проживая в хостеле или в апартаментах. Я нормально смотрю на это.
Сейчас скажу про разочарование. Я думал, что это выстрелит, будет волна. Оказалось, что все гораздо сложнее.
— Заявок было мало?
— Да, заявок было мало. Относительно мало. Я отказал где-то 50% людей. Изначально я решил брать молодежь от 22 до 30 лет. Старше 30 уже сложно, ну и мало, кто из них подавался. И младше 22 тоже нет смысла. Но все-таки есть надежда. Сейчас есть, что показать. Появился сайт — ты зашел и читаешь, что это такое. Раньше этого не было, были только паблики ВКонтакте и Facebook’е. Посмотрим. Если проект не вырастет в сеть коливингов, то этот дом станет местом, куда я буду приглашать людей, с которыми мне комфортно.
— Тогда ты полностью уберешь из него коммерческую составляющую?
— Да, тогда я буду приглашать людей, которые будут помогать мне с «Компотом» или работать со мной. Все. Или друзей своих, детей своих приглашать. Мне же все равно нужно где-то жить, где-то что-то снимать, а в доме много комнат, здесь 300 метров. И я уже привык к этому стилю жизни, хотя раньше он был для меня чем-то очень стрессовым и очень тяжелым: «Как я могу жить с десятью другими людьми?»
— Для тебя это проблема? Ты не экстраверт, которому нужна аудитория?
— Нет, ты что. Я взрослый человек, я давно живу сам и очень privacy своим дорожу. Это был вызов для меня, чтобы понять, как это все функционирует.
Фото: ДКК
— Каких людей ДКК ждет в первую очередь? Каких профессий?
— IT. Для «Китайского компота» нужны люди, которые будут развивать сайт. Сейчас я ищу тех, кто умеет снимать видео. У нас как раз два человека работают только над видео. И я бы еще взял парочку, потому что видео — контент очень важный и очень трудоемкий, сложный, а мы сейчас делаем акцент на видео-контент, а не на статьи.
— А среди тех, кто захочет приехать за деньги, кого ты будешь выбирать?
— Сначала я думаю работать по airbnb. То есть это схема, по которой работают коливинги в Сан-Франциско. Просто вешать объявление. Я хочу попробовать разные варианты. Опять же, это все в тестовом режиме. Но если раньше я приглашал всех, кто хочет, то сейчас я говорю: «А что ты конкретно можешь взять на себя? Форумы программировать? Снимать видео?» А когда я этих ребят приглашал, я говорил: «Хочешь приехать? Приезжай! Не дурак? Покажи мне свой профиль в Facebook’e, ВКонтакте, я посмотрю, что ты собой представляешь». Например, к нам недавно вселился парень. На FB все выглядело нормально, но, когда он приехал, он как маньяк был. Сейчас, после месяца здесь, он даже стал улыбаться, оживился. Просто такой закрытый человек. А оказалось, что он один из самых талантливых людей.
— Чем он занимается?
— Он специалист по Яндекс.Директу, настраивает кампании, и отслеживает рекламу ВКонтакте. Я был скептиком Яндекс.Директа, а он рассказал, как это можно правильно настроить и отслеживать. Очень важно, если человек может тебе дать то, чего ты не ожидаешь и не знаешь. Это как раз одна из функций апгрейда личности, как мы говорим. Ты и учитель, и ученик. Каждый из них учитель, и каждый из них ученик. Все люди важны, вне зависимости от того, IT-специалист это или девушка, которая умеет делать маникюр.
— Мне кажется, или ты выбираешь людей, которые в чем-то на тебя похожи?
— Вот здесь нет, не работает это так. Я, например, очень интересуюсь футурологией, думаю о сингулярности, смотрю фильмы про роботов. Меня восхищает Her (фильм «Она», реж. Спайк Джонс). Я вот такой человек, я уже смотрю вперед. А большинство людей вообще об этом не думает, не понимает. Почему бы не просветить их здесь?
Я хочу делать что-то для мира, что-то отдавать. Вселенная была ко мне благосклонна: у меня не было проблем с деньгами, не было проблем с женщинами, не было проблем со славой, со здоровьем. Я достаточно гармоничный человек, и считаю, что настало время отдавать. Чем я занимался? Пытался быть общественным деятелем, начал движение «Критическая масса» за то, чтобы велосипеды вытесняли машины. Это одно из мировых движений, называется Critical Mass, тоже в Сан-Франциско все началось, как и коливинги. Потом я искал себя, путешествовал, исколесил Африку, в общей сложности 30 000 км на велосипеде по всему миру. Около трех лет я катался. Потом работал советником в Министерстве экономики Украины. Мне постоянно хотелось себя реализовать. Я очень много лекций проводил, потому что я один из самых продвинутых украинских путешественников в принципе. То есть я всегда хотел что-то отдавать, и ДКК — как раз тот случай.
Фото: ДКК
— Ты считаешь, что совместное проживание незнакомых людей, желающих развивать и реализовывать себя, — это новая продвинутая единица общества?
— Я считаю, что да. Основная причина, почему я два раза разводился — я не чувствовал, что моя супруга развивалась. Она оставалась на том же уровне, а мне хотелось дальше идти. И когда у тебя есть навязанные обществом обязательства, они тянут назад. Это раньше нужно было обезопасить себя, сохранить свои гены, продвинуть свой клан. Но сейчас это не актуально. Представь, когда искусственный интеллект настолько уйдет вперед, что человек вообще перестанет контролировать ситуацию, все станет само по себе развиваться. Как мы сможем что-то удержать в руках? И старые формы, такие как, семья, как единица общества, экономическая или религиозная ячейка, уйдут. Я проповедую то, что нужно быть вне системы, вне государства.
И здесь, в «Доме», мне хочется вытянуть людей, чтобы они продвинулись настолько, что понимали — нельзя быть рабом. Ты должен выйти из системы и попытаться создать что-то свое, попытаться функционировать вне. Вне различных систем смотреть на мир, на государство, на технологии.
— А вообще кто тебе пишет по поводу приезда в ДКК? С чем люди обычно обращаются?
— Они, как правило, пишут, «я застоялся, хочется перемен, поменять что-то в жизни». Я думаю, многие из них действуют по наитию, внутреннему зову. Некоторые, условно говоря, послали запрос во Вселенную и ждут ответа. Конечно, далеко не все решаются, часть людей отпадает, часть передумывает. Но многие из тех, кто приехал, говорят, что это чуть ли не лучшее их время за всю жизнь. Март-апрель у нас были бомбовыми месяцами, и мы восстановим активность с июня.
— Скажи что-нибудь специально для тех, кто сейчас сидит и думает, стоит ли им ехать в ДКК.
— Пишите заявки и приезжайте. Не надо думать, не надо бояться. Тем более, у нас появился сайт, там есть список резидентов, тех, кто уже живет. С ними можно связаться, пообщаться. У людей возникало много страхов, основные, что это секта, что здесь забирают паспорта, что здесь кого-то принуждают к чему-то…
— Со стороны проект правда выглядит как секта: некий богатый человек собрал вокруг себя людей и занимается с ними саморазвитием.
— В действительности это то, чего я хочу избежать, потому что я вижу, что мой авторитет очень сильно влияет на этих людей. Я могу практически все, что угодно пропихивать, и они будут нормально к этому относиться. Конечно, я могу влиять на этих молодых людей, это понятно, но я не должен и не хочу пользоваться этим, это неправильно.
Мир быстро меняется, и надо готовиться к будущему уже сегодня. Почему сейчас возникает шеринговая экономика в противовес потребительской экономики? Это интересный феномен. Новое поколение отвергает все старое, что было, и не хочет больше заниматься потреблением, не хочет недвижимости, не хочет стабильности. Оно хочет опыта, новых впечатлений и не важно, как это происходит.
— Ты чувствуешь, что люди тоже хотят на новый level, или они на другой волне?
— По-разному. Большинство тех, кто здесь, да, хотят.
Беседовала Дария Остаева
