Многие точки на карте Китая стали известными за счет специализации на чем-то одном. К примеру, большая часть чулочно-носочных изделий всего мира производится в деревне Датан (провинция Чжэцзян), также известной как «Город носков». Городок Сунся (провинция Чжэцзян) сосредоточен на производстве зонтов, а Цзиньцзян (провинция Фуцзянь) — на застежках-молниях.
Но деревня Шисунь (провинция Юньнань) затмила всех своими «убийственными» успехами, пишет The Atlantic. В прошлом году китайские прокуроры обвинили 40 жителей деревушки в организации 17 убийств. Как минимум, еще 35 случаев смерти пока расследуются, а десятки других жертв, возможно, никогда не будут найдены. Причем сведения об убийствах уже никого не повергают в шок, похожие преступные группировки были пойманы в провинциях Хэбэй, Хэнань и Сычуань. Схема преступлений настолько распространена, что ей дали свое название: преступление в стиле слепого колодца (盲井式犯罪) — по мотивам фильма «Глухая шахта» (2003 г.), сюжет которого навеян убийствами 28 приезжих рабочих провинции Шаньси конца 1990-х.
Подобно героям фильма, заговорщики из Шисуни с 2014 года убивали шахтеров-мигрантов, инсценируя их смерти как несчастный случай на производстве, а затем играли роль убитых горем членов семьи. Преступники скрывали личности своих жертв с помощью украденных или купленных документов, а затем подставные родственники кремировали трупы, тем самым гарантируя, что настоящие семьи не узнают, как сложилась судьба несчастных. Продажные хозяева шахты давали «пострадавшим» взятку за молчание, не рискуя начать расследование, которое остановило бы работу на месяцы. Афера, конечно, ужасающая, но очень прибыльная: за каждый такой случай можно выручить до $120 тыс., что для деревенской семьи с годовым доходом в $1800 сумма впечатляющая.
Шисунь — бедная деревня в провинции Юньнань. Пятитысячное население гнездится на холмах, поросшими кукурузой и бамбуком. Многие крестьяне работают на заводах и стройках в отдаленных провинциях, оставляя детей на попечение своих пожилых родителей. Те, кто не уезжает, живут в обветшалых домах из глины и древесины, но трехэтажные бетонные здания на главной улице деревни свидетельствуют о зарождающейся состоятельности. 39-тилетний Ван Фусян был счастливым обладателем одного из таких домов и ресторана в близлежащем городе. Однако ни для кого не секрет, что он и несколько других жителей внезапно пропадали на дни, недели, иногда и месяцы и возвращались с огромным количеством наличных, которые они спускали на азартные игры и алкоголь. Соседи поговаривали, что те торгуют наркотиками. «Он никогда не рассказывал, чем занимается», — утверждает Ху Юнь, 17-летняя дочь Вана.
Вана арестовали в начале 2015 года. Его дочь признает, что его руки испачканы кровью: «Полагаю, он действительно совершил преступление, но я не виню его. Он делал это ради того, чтобы мы жили лучшей жизнью».
Китайские деревушки располагаются в удаленных и труднодоступных местах, что способствует развитию мелкой криминальной «промышленности»: от наркотиков и интернет-мошенничества до производства подделок (на китайском сленге поддельные вещи как раз называют 山寨 – «шаньчжай», что дословно переводится как «горное село»). В прибрежной деревне Бошэ (провинция Гуандун) с населением 14 тыс. человек, 20% жителей, включая пенсионеров, полицейских и политиков, помогали в производстве трети всего метамфетамина в Китае. Три года назад, когда ликвидировали лаборатории и изъяли 3 тонны этого наркотика, понадобилось привлечь целых 3000 сотрудников специального назначения и вертолеты в качестве подкрепления.
Обозреватели видят причины деревенское преступности в увеличивающейся пропасти между урбанизированными жителями и сельским населением, оставленным на произвол судьбы. Отсутствие охраны порядка, заброшенная инфраструктура и бедность отдаляют сельских жителей не только от цивилизованного общества, но и от традиционных принципов морали. Преступная деятельность позволяет и простым людям хорошо зарабатывать, и набивает деньгами пустые карманы местных властей. В своем отчете по «бандитским» деревням провинции Хунань научный сотрудник Академии общественных наук КНР Юй Цзяньжун пишет, что преступники часто выступают в роли охранников общественного порядка и даже собирают налоги.
«В деревенских общинах клановая преданность заменяет уважение к государственным властям. Властью обладают люди, а не законы и государство», — пишет в своем блоге известный общественный критик Фэн Цинъян.
Согласно доступным судебным записям, которые проанализировало издание The New York Times, тенденция к организованным убийствам выросла за последние годы, скорее всего, от того, что выросли суммы компенсаций. Так как требования к технике безопасности в шахтах ужесточились, и количество несчастных случаев снизилось, компании вынуждены скрывать смертельные инциденты и платить семьям жертв, что только побуждает устраивать подобные преступления.
Официальные органы утверждают, что их усилия по борьбе с бедностью оставят деревенский криминал в прошлом при условии, что местные чиновники не разворуют предоставленные средства. Пока что преступники всегда на шаг впереди полицейских. Жилищные условия невыносимы, меры наказания малы, а преступления сулят золотые горы. Местная полиция не отрицает наличия проблемы: многие после отбывания срока берутся за старое.
Сказки о крестьянах, которые разбогатели после переезда в город, вдохновляют и заставляют мечтать о мгновенном успехе, отмечает Фэн Цинъян. Но мало кто может заработать состояние, не прибегая к незаконным действиям.
Подготовила Елизавета Петрова
