Паром до острова Ланьтхау — финансового центра Гонконга. Фото LAM YIK FEIJ
1 июля 2017 года отмечалась двадцатилетняя годовщина воссоединения Гонконга и Китая. По такому случаю Си Цзиньпин впервые (за все время в должности председателя КНР) посетил Специальный административный район (САР) Гонконг и провел смотр гонконгского гарнизона Народно-освободительной армии Китая. До прихода НОАК в 1997 году, город находился под протекторатом Великобритании. Уже тогда его считали удачным примером союза Востока и Запада, на который стоит равняться Китаю. Сегодня эта идея все больше и больше становится похожа на притчу. Разобраться в насущных проблемах Гонконга поможет статья The New York Times, которую ЭКД перевел для своих читателей.
Гонконг вернулся к Китаю два десятилетия назад. В то время город рассматривали как модель того, чем может однажды стать КНР: процветающим, современным, межнациональным центром под надежной защитой развитой правовой системы. Да, были опасения за статус Гонконга в авторитарном Китае, но несмотря на покушения Пекина на свободу бывшей британской колонии, город сохранял репутацию одного из районов с лучшей системой управления во всей Азии. Транспорт приходил вовремя, налоги и уровень преступности были низкими, горизонт сиял высокими небоскребами. Все это до сих пор соответствует действительности, но с наступлением двадцатой годовщины передачи района КНР представление о Гонконге как об особом перекрестке дорог Востока и Запада, к которому так стремится Китай, поспешно сходит на нет.
Бесконечные споры между городскими про-пекинскими властями и демократической оппозицией ослабили способность правительства принимать трудные решения и доводить до конца важные строительные проекты. Администрация района разрывается между двумя полюсами: диктатурой Пекина и требованиями местного населения. Поэтому многие проблемы остаются нерешенными, например, вопрос доступного жилья, недостатки системы образования и строительство высокоскоростной железной дороги, отложенное на неопределенный срок.
Многие говорят, что борьба за политическую власть над Гонконгом парализовала развитие района и, возможно, обрекла его на гибель. Как результат, город все чаще упоминают не как идеальную модель будущего Китая, а в качестве предостережения: для центрального правительства и его сторонников — об опасностях демократии, а для оппозиционеров — об опасностях авторитаризма.
«Чем дальше, тем больше чувствуется какая-то бесперспективность», — говорит Ансон Чен (陳方安生), занимавшая должность генерального секретаря администрации Гонконга до и после воссоединения района с Китаем. Во всех бедах Гонконга она винит Пекин: «У нас на пороге опасный великан, но никто во всем мире не ставит под сомнение действия этого великана».
Другие распределяют ответственность за проблемы более равномерно. Они обращают внимание, как неохотно оппозиция идет на компромисс, критикуют политический курс, ослабляющий позиции партий, и принцип, при котором многомандатные законодательные округа дают радикалам возможность победить даже с меньшинством голосов. «Такая политическая обстановка помешает многим будущим инициативам и проектам», — считает Анна Ву (胡紅玉), член Исполнительного совета Гонконга.
Во всемирном финансовом рейтинге Гонконг уступает только Нью-Йорку и Лондону, но вокзал для высокоскоростных поездов построен всего наполовину, хотя все крупнейшие китайские города уже давно соединены сверхскоростными дорогами. В городе нет ни одного музея мирового класса, а строительство культурного комплекса, который должен будет превзойти Линкольн-центр, откладывали целых 15 лет. Нет никаких гарантий, что власти не остановят его финансирование. Повсеместные жалобы на образование не способствуют проведению каких-либо реформ. Учебные заведения только натаскивают студентов на различные тесты, из-за чего учащиеся Гонконга не могут соперничать со студентами с материка.
Точно так же правительство не может усмирить недовольство общественности по поводу запредельных цен на квартиры и их аренду. Когда-то Гонконг был знаменит тем, как быстро там строились огромные муниципальные кварталы, где социальное жилье было в избытке. Но с тех пор, как Великобритания отдала город Китаю, больше нет ни высокой скорости строительства, ни доступного жилья. Тем не менее, Гонконг все еще остается жемчужиной Востока, местом, которое трудно не любить и трудно покинуть, о чем свидетельствуют 7,4 млн жителей.
Металл и бетон небоскребов растворяются в парковых тропах и бухте Виктории. Недалеко от центра города находится огромный аэропорт — часть выдающейся транспортной системы наряду с метро, автобусами, трамваями и паромами. Но аэропорт построили еще британцы. Они же заложили другие основные структуры города, благодаря которым он выделяется на фоне других: независимый суд, государственную службу, пользующуюся большим уважением, и свободную прессу. Эти основы закрепили лозунгом «одна страна, две системы», который обещал Гонконгу высокий уровень автономии после возвращения в лоно родины. Однако изначальные принципы сдают свои позиции из-за вмешательства КПК во внутренние дела города. Партия запугивает и даже похищает людей, которые критикуют ее интересы.
Двухэтажные трамваи появились в Гонконге в 1904 году. Фото LAM YIK FEIJ
«Революция зонтиков», участники которой требовали свободных выборов, охватила центральные улицы города почти на 3 месяца в конце 2014 года. Теперь же она превратилась в давнее воспоминание. Развитие демократии застопорилось, а революционеры и их сторонники затаили обиду на материковый Китай. Весной этого года комитет из 1200 человек, по большей части поддерживающих политику Пекина и следующих его указаниям, избрал на должность главы администрации Гонконга Кэрри Лам (林鄭月娥). Ее предшественники осторожничали в трудных вопросах, опасаясь задеть китайское правительство и спровоцировать общественность. В то же время местные власти часто обвинялись в некомпетентности и взятках из-за недостаточно прозрачной публичной отчетности. Двое высочайших должностных лиц предыдущей администрации были вовлечены в судебные разбирательства по делу о коррупции.
Сторонники Пекина занимают половину мест в Законодательном совете, потому что их избирают заинтересованные группы, которые сохраняют верность материковым властям. Для оставшейся половины проводятся выборы, где большую часть мест получают те, кто приветствует демократию. Ситуация получается безвыходная.
В демократическом лагере был даже своеобразный сдвиг поколений: избиратели предпочли пожилым и прагматичным политикам кандидатов помоложе, более резко настроенных против коммунистов и готовых вступить в широкомасштабное сопротивление. В конце прошлого года Пекин помешал назначению двух политиков, выступавших за независимость Гонконга. Те в своей присяге выразили протест против китайского правительства.
Законодательство не запрещает замедлять принятие какого-либо решения через филибастер — тактику, позволяющую затягивать заседания путем внесения поправок или произнесения длинных пространных речей. За последние два года представители лагеря демократов постоянно пользовались таким приемом, что привело к накоплению незавершенных законопроектов. Некоторые из них даже не нуждаются в обсуждении, как, например, план по очистке бухты.
И коммунисты, и демократы согласны, что без изменений в политическом режиме городом скоро станет невозможно управлять. В вопросе, что же делать, они не могут прийти к согласию. Демократы хотят избирательных прав, которые Пекин пообещал ввести в 2017 году, начиная с прямых выборов Главного министра Администрации Гонконга (главы правительства). Только когда правительство будет отвечать перед народом, оно обретет право решать проблемы города, считают демократы.
Однако сторонники Пекина уверены, корень зла в том, что демократических свобод и так слишком много, а не наоборот. Сиу Синьпо (邵善波), уходящий в отставку глава Отдела по центральной политике, заявил, что про-пекинским чиновникам нужно нарушить традицию и разобраться с филибастерами. Он также желает отменить программу гражданской защиты многих руководящих работников и перевести их на краткосрочные контракты, чтобы еще сильнее подчинить центральной власти. «У нас столько халтурщиков и тунеядцев, которые тянут резину до тех пор, пока не выйдут на пенсию, — говорит Сиу.— Разве выборы что-то изменят? Нет». Сиу Синьпо — очень влиятельное лицо, тесно связанное с Пекинским правительством. Он предупредил, что если Гонконг будет политически парализован, то пропадет с верхних строчек рейтингов лучших городов мира. Кэрри Лам тоже признает, что недостаток политической модернизации усложняет решение вопросов жилья, образования и инфраструктуры. Тем не менее, она добавила: «Исчезнут ли все проблемы, если завтра у нас появится всеобщее избирательное право? Сомневаюсь».
Со дня воссоединения с КНР в Гонконг переехало более миллиона материковых китайцев, которые пожертвовали своей энергией и талантами ради экономического развития района. Порой успех новоприбывших наносит ущерб коренным гонконгцам. Большие международные компании и банки сейчас активно нанимают китайцев с материка, потому что те говорят на путунхуа (общепринятый китайский), а не на кантонском (местный диалект китайского), как местное население. Гонконгцам часто недостает связей, чтобы заключать сделки и преуспевать в работе.
Языковой вопрос также не дает покоя образовательной системе Гонконга, в которой предусмотрено обучение сразу трем языкам: английскому, путунхуа и кантонскому. Это приводит к тому, что выпускники не так сильны в английском и путунхуа, как студенты лучших вузов с материка. Все попытки обратить внимание на эту проблему теряются в запутанных политических манипуляциях, и кажется, что Пекин хочет уничтожить идентичность Гонконга и ограничить влияние Запада.
Одновременно с этим администрация САР отказывается от предложений избавиться от системы тестов, которая вызывает огромный стресс у студентов и недовольство общественности. Вместо того, чтобы прислушаться к студентам, чиновники пытались угодить Пекину и внедрить в программу более патриотичные учебные курсы, что совсем не порадовало учащихся и их родителей.
Очереди за квартирами. Фото LAM YIK FEIJ
Влияние материкового Китая сказалось и на историческом росте цен на недвижимость: теперь Гонконг стал одним из самых дорогих мест в мире для проживания. Недавно одиночное парковочное место продали за $664 тыс. (4,5 млн юаней, 40 млн руб.). Заоблачные цены и большая арендная плата притесняют молодых жителей и семьи со средним достатком, добавляя масла в огонь ненависти к китайцам с материка, которые и вложили столько денег в финансовый рынок района. Антиспекулятивные меры администрации не останавливают инвесторов, которые ищут возможность вывести все деньги из Китая.
За всем этим скрываются ограниченные ресурсы. Споры о распределении земли чуть было не помешали строительству крупных жилых кварталов в сельской местности на севере региона. Согласно закону времен колониальной эпохи, долгосрочными правами на землю владеют деревенские семьи, из-за чего данные территории сложно развивать. Администрация могла бы заставить крестьян продать свою землю, но опасается протестов с их стороны, отчасти потому, что те всегда поддерживали центральное правительство.
Строить в других местах тоже нельзя. Экологи запретили использовать земли национальных парков для строительства жилых многоэтажек, а правительство скептически относится к противоречивым предложениям застройщиков спонсировать мелиорацию земель и создание искусственных островов. «У Гонконга есть земля, но нуждаемся мы в той земле, которую можно использовать», — сказал Энтони Чхён (張炳良) Глава Комитета по транспорту и жилищным вопросам. Он отметил, что новых домов ждут все, но никто не хочет, чтобы они строились близко друг к другу. Комитету необходима поддержка местных жителей и властей, однако обрести ее достаточно трудно, учитывая недоверие к правительству. Судебные иски от представителей экологических движений замедляют реализацию многих инфраструктурных проектов, несмотря на то, что земли для них нужно намного меньше, чем для жилых кварталов.
Например, 16 миль (26 км) высокоскоростной железной дороги до границы с Китаем прокладываются под землей, отчасти по причине политических разногласий на владение территорией, что увеличило стоимость проекта в несколько раз. Так как из-за прокладки туннелей пришлось переселить жителей маленькой деревушки, демократы присоединились к протестующим и, таким образом, замедлили строительство.
Таким же спорным кажется предложение нанять китайских сотрудников миграционной службы для работы на будущем железнодорожном вокзале. Несогласные указывают на распространение китайских работников безопасности в самом центре Гонконга и напоминают о недавних случаях, когда они обманом увозили людей на материк без официального на то разрешения: продавцов книг о любовных похождениях чиновников с материка и магната с редкими сведениями о финансах элитного круга КПК. «Центральные власти воспользуются этими делами как лазейкой, чтобы внедрить свои законы на территории Гонконга», — прокомментировал Эдди Чу (朱凱廸), демократ из Законодательного совете.
Пока в Гонконге разворачиваются политические дискуссии, некоторые люди покидают город. Одним из популярных направлений стал Тайвань с его процветающей демократией, более доступным жильем и новостными источниками, которых не запугали цензоры Пекина, как это случилось со многими СМИ в Гонконге. Предпринимательница Пхат Ён рассказала, что переехала на Тайвань летом этого года после того, как туда эмигрировала ее подруга, чтобы спасти детей от стресса в школе. Она также знакома с супружеской парой, которые поменяли место жительства в поисках более дешевого дома. Из-за безжалостной конкуренции между предприятиями и удручающей политической атмосферы в Гонконге «бремя предпринимателя слишком тяжело», считает Пхат Ён.
В память о погибших во время событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Фото LAM YIK FEIJ
Три года назад Пекин предложил жителям Гонконга выбирать Главного министра администрации, но только из тех кандидатов, которых одобрит Избирательный комитет. Демократы отказались от такого предложения, настояв на свободных выборах без подобных ограничений. А отрицательный ответ Пекина, в свою очередь, вызвал протесты и «революцию зонтиков». Для Гонконга это время имело важное значение, все стороны протеста упустили повод прийти к единому решению и загнали себя в безвыходное положение.
Возможно, основной ошибкой лагеря демократов была вера, что председатель Си Цзиньпин, на тот момент занимавший свою должность в течение двух лет, собирался в будущем сделать политическую систему более плюралистической. Основатель и председатель Демократической партии Мартин Ли (李柱銘) сказал, что питал такую надежду, так как встречался с отцом Си Цзиньпина, заслуженным лидером коммунистов, человеком с самыми прогрессивными взглядами среди генералов при Мао Цзэдуне. Остальные обратили внимание на то, как мягко Си Цзиньпин общался с инвесторами из Гонконга, считает Джозеф Чхен (鄭宇碩), другой давний представитель демократов.
Председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, третий человек в Китае, Чжан Дэцзян возглавил жесткий политический курс в отношении Гонконга. Сейчас уже не осталось сомнений, что на самом деле за всем этим стоит Си Цзиньпин. За 5 лет своего руководства он проявил себя как убежденный сторонник авторитаризма, считающий угрозой любое проявление либерализации. Пекин уже вряд ли пойдет на уступки и предложит Гонконгу более выгодные условия, чем после «революции зонтиков». Джаспер Цан (曾鈺成), бывший председатель Законодательного совета и давний сторонник Пекина, заявил, что отношения центрального правительства и Гонконга только ужесточатся: «Говорят, что второго шанса уже не будет».
В мае Чжан Дэцзян посетил САР Макао, бывшую португальскую колонию, которая сегодня играет роль китайского Лас-Вегаса, и дал району очень хвалебную характеристику: он поставил Макао в пример Гонконгу. Все были поражены, потому что Макао носит репутацию раболепного угодника Пекина, где процветает коррупция, организованная преступность, непринятие профсоюзов и других независимых инстанций.
«Если Си Цзиньпин разделяет точку зрения Чжана, то нам крышка», — заключил Мартин Ли.
Подготовила Елизавета Петрова
