Пекинский хутун. Фото: National Geografic.
Недавно китайский писатель Чжан Умао (张五毛, настоящее имя Чжан Гочэнь 张国臣) опубликовал в своем WeChat-блоге эссе «20 миллионов пекинцев притворяются живыми». За сутки его пост набрал 5 млн просмотров и 20 тыс. комментариев. Ходили слухи, что ее даже собирались заблокировать цензоры.
Шумиха в интернете уже сошла на нет, но размышления Чжана на тему различных фасадов пекинской жизни породили множество новых ответных эссе. Некоторые авторы поиграли с оригинальным заголовком: «20 миллионов пекинцев держатся молодцом», но некоторые позволили себе колкость в адрес писателя: «Господин Чжан, Вы даже не уроженец Пекина, что вы о себе возомнили». Одним словом, оригинальную статью жестко раскритиковали, резюмирует издание Beijing Cream.
«20 миллионов пекинцев» нельзя обобщать: статья составлена из отрывков рассуждений о жизни в Пекине, сдобренных забавными рассказами. Автор касается темы с разных сторон, что трогает за живое: ежедневные парадоксы больших городов, нескончаемая борьба за покупку квартир, отчуждение от дома. Чжан — приезжий из провинции Шаньси, он живет в Пекине последние 11 лет и пытается сгладить различия и напряженные отношения между местными и приезжими. ЭКД предлагает читателям прочитать перевод оригинального эссе Чжана Умао.
20 миллионов пекинцев притворяются живыми
У Пекина нет душевности
Меня частенько критикуют приезжие друзья: у пекинцев много денег, но они не гостеприимны: «Все мы оказались в одном городе, почему бы не держаться вместе? Мы дружим уже десятки лет, а ты даже в аэропорт меня не проводишь?» На самом деле, пекинцам тяжело быть такими же дружелюбными, как приезжие. Встречать, гулять и провожать для них не так легко.
Жители Пекина — занятые люди, даже в 11 вечера Третья кольцевая стоит в пробке. Цена на время общения в городе слишком высока, настолько, что будет быстрее съездить в Тяньцзинь, чем добраться из района Шицзиншань (石景山区) до Тунчжоу (通州区), чтобы перекусить. Пекин действительно огромен, так огромен, что он уже и на город мало похож.
Насколько же он велик? Один Пекин — это 2 с половиной Шанхая или 8,4 Шэньчжэня, 15 Гонконгов, 21 Нью-Йорк или 27 Сеулов (или 6,5 Москвы — прим. ЭКД). Когда я приехал в Пекин в 2006 году, в метро были только линии 1, 2 и 13. Если бы у меня не было приложения Baidu, я бы не запомнил, сколько сейчас линий в пекинском метрополитене. 10 лет назад я искал работу, катаясь только на автобусах, и ни за что не поехал бы на интервью за пределы Четвертого кольца. Сегодня офисы больших компаний вроде JD (Jing Dong), Tencent и Baidu находятся за Пятым кольцом.
Когда мои друзья-непекинцы приехали в город, им казалось, что мы стали ближе. В действительности, мы были даже не в одном городе. Можно сказать, мы в разных городах Китая: Хайдянь (海淀), Гомао (国贸), Тунчжоу, Шицзиншань… Если считать время единицей измерения, то влюбленные из Тунчжоу и Шицзиншаня состояли бы в «отношениях на расстоянии», а путешествие с севера Пятого кольца в Ичжуан (亦庄) называли бы деловой поездкой.
Последние 10 лет Пекин контролирует жилье, автомобили, население, и эта огромная лепешка разрастается и расползается. До такой степени, что мой одноклассник из Сианя позвонил мне и сказал, что он тоже в Пекине. Когда я спросил, где именно в Пекине, он ответил: «На Тринадцатом кольце».
Пекин — это опухоль, скорость роста которой никто не может регулировать. Пекин — это река, границы которой никто не может обозначить. Пекин исповедуется, и только Сюнъань может избавить его от мучений. (Сюнъань (雄安新区) — новая строящаяся экономическая зона, которая возьмет на себя часть функций столицы, что поможет «разгрузить» Пекин — прим. ЭКД).
Холодность пекинцев направлена не только к приезжим друзьям, но и к тем, кто живет в самом городе. Когда кто-нибудь из сокурсников посещает столицу, и мы собираемся все вместе, они говорят: «Вы, ребята, наверное, постоянно встречаетесь». Я отвечаю: «Сколько раз в год вы приезжаете, столько раз мы и встречаемся».
Обмен визитками в Пекине считается знакомством, созвониться несколько раз за год — это дружба. Если кто-то добровольно едет с востока города на запад, чтобы поужинать с вами, а не обсудить дела, считайте, что вы друзья до гробовой доски. А те, кого мы видим каждый день, с кем обедаем ежедневно, всего лишь коллеги.
На самом деле Пекин — город приезжих
Если спросить китайцев, в каком городе им обязательно нужно побывать за свою жизнь, большинство выберут Пекин, я уверен. Это столица, здесь Тяньаньмэнь, «Запретный город», Великая Китайская стена, сотни театров, больших и маленьких. Драмы, оперы, традиционные музыкальные драмы, сяншэны (相声— комедийные представления), эржэньчжуаны (二人转 — сценки двух актеров). Не важно, любите вы произведения высокого стиля или популярное искусство, в Пекине вы найдете пищу для души. Однако все это не имеет почти никакого отношения к пекинцам.
В пекинских знаменитых театрах я вижу, что среди 10 человек шестеро — неместные, у них разные акценты. Трое — молодые, они только что приехали в Пекин, и еще не насытились новизной впечатлений. А последний — местный гид, который сидит в углу и играет в телефоне, чтобы убить время.
За 11 лет, что я в Пекине, я был на Великой Китайской стене 11 раз, в Гугуне — 12 раз, в парке Ихэюань — 9 раз и 20 раз был на олимпийском стадионе «Птичье гнездо». Я совершенно равнодушен к этим великолепным постройкам и их длительной истории. Когда я поднимаюсь на Великую Стену, то думаю о Мэн Цзян (по легенде, слезы этой женщины размыли участок Великой Стены, где был замурован ее муж — прим. ЭКД), и мне трудно гордиться этим чудом света. В «Запретном дворце» я вижу только пустые здания, и свинарня в моем родном городе кажется живее и интереснее.
Площадь Тяньаньмэнь. Фото: Википедия.
Когда заходит речь о Пекине, все думают о «Запретном городе», Хоухае (后海 или 什刹海 — три озера в центре Пекина — прим. ЭКД) и арт-зоне 798, о том, какая у города богатая история и культура, как много высотных зданий. Прекрасно ли все это? Прекрасно! Горжусь ли я? Горжусь! Но на одной истории и достопримечательностях не прокормиться. Пробки, смог, высокие цены на жилье — вот, что злободневно для пекинцев. Выйдя из дома, они не могут передвигаться, а дома не могут дышать.
И все-таки Пекин — для пекинцев
Если и говорят, что Пекин пахнет табаком, то этот запах принадлежит старым, коренным пекинцам, три поколения которых прожили в столице. Аромат дыма исходит от клеток для птиц, от неторопливых взмахов веера после ужина, он слышен в горделивом голосе пекинских водителей… Старые пекинцы стараются сохранить жизненный дух в этом городе, чтобы казалось, в Пекине могут жить люди.
Этот жизненный дух может не только передаваться пекинцам через гены, он может появиться в пяти квартирах, которые они держат под боком. Когда белые воротнички-финансисты района Сичэн (西城) радуются бонусам к зарплате в конце года, тухао (土豪 сленговое название богачей, нуворишей) из района Наньчэн (南城) лениво говорят: у меня есть пять квартир. Когда программисты-трудяги из Хайданя дописывают строчку кода и фантазируют, что они стали Ричардом Лю, при этом смотря на изображение молочного чая (отсылка к основателю компании JD Ричарду Лю и его жене Чжан Цзэтянь, которая известна под никнеймом «сестра молочного чая»), тухао из Наньчэна лениво говорят: а у меня пять квартир. Когда медиа-элита из района Чаоян подписывает большой контракт, напротив панорамных окон центрального бизнес-дистрикта они все равно услышат, как тухао из Наньчэна говорят: а у меня есть пять квартир.
Если у вас нет пяти квартир, почему вы так расслаблены? Как почувствовать это дуновение жизни? Как стать пекинским старичком, который ухаживает за птицами, играет в шахматы, слушает оперу и попивает чай?
Поколение мигрантов без наследных квартир обречено попасть в ловушку жилищного вопроса на всю жизнь. Они десятилетиями будут терпеть лишения, чтобы заработать на квартиру размером с птичью клетку (в Пекине только на аренду люди тратят 58% своего ежемесячного оклада, — прим. ЭКД). Потом еще несколько десятилетий будут пытаться обменять свою клетушку на вторичное жилье большей площади. Если вам повезло, примите поздравления, теперь можете подыскивать дом рядом с хорошей школой (в Китае детей могут зачислить в престижную школу в случае длительного проживания в близлежащем районе — прим. ЭКД).
Получается, если вы найдете квартиру рядом с престижной школой, то ваши дети смогут поступить в университет Цинхуа или в Пекинский университет. Однако выпускники Цинхуа и Пекинского не осилят покупку квартиры сразу после окончания учебы. Тогда они либо вернутся к вам в обшарпанный старый дом, либо заново начнут борьбу за собственную квартиру.
Во время проката фильма «Мистер Шесть» (老炮儿) в 2015 году в ленте WeChat я видел много жалоб, что у мистера Шесть пекинский акцент. Я разделяю их недовольство.
Прожив в Пекине более 10 лет, я уже не поеду на «Укэсун» (спортивная арена Шоуган в районе Хайдянь) смотреть игру команды Бэйцзин Дакс (пекинский баскетбольный клуб) и не пойду на стадион «Пролетарий» наблюдать за Бэйцзин Гоань (пекинский футбольный клуб). Я не люблю их всей душой и не знаю, как ругаться по-пекински. Но если поживете в Пекине, научитесь понимать пекинцев. И как только вы узнаете их получше, уже не сможете просто вешать на них ярлыки.
Источник: sputnik.vl.ru
На самом деле не все пекинцы воюют с приезжими: многие мои друзья — коренные жители столицы. Не вся молодежь Пекина пассивна и довольствуется тем, что у них уже есть. Многие молодые пекинцы такие же старательные и трудолюбивые, как мы с вами.
Можете не любить фильм «Мистер Шесть», не любить манеру пекинцев ругаться и показушничать. Но с ними нужно считаться так же, как приходится считаться с золотыми цепями жителей северо-востока и с огромным луком, который выращивают шаньдунцы. Это привычки и культура, а если не получается следовать уставу чужого монастыря, то хотя бы немного цените эту культуру.
Когда я впервые поехал на улицу Линьцуй на такси, я боялся, что водитель не знает дорогу, поэтому открыл навигатор в телефоне, чтобы подсказывать ему путь. Водитель сказал, что ему не нужен навигатор: «Я знаю это место. 30 лет назад там была мукомольная фабрика, а 10 лет назад ее закрыли и сделали из нее недорогие квартиры». Я спросил, откуда он так много знает. Он с тоской ответил: «Это был мой старый дом».
В его словах слышались нотки ностальгии и досады. Для приезжих Пекин — это место, где они не могут остаться. Для старых пекинцев — это дом, в который нельзя вернуться.
Мы, приезжие, жалуемся на Пекин и скучаем по родным домам. А ведь мы можем вернуться на родину. Наши дома все еще где-то там, только вот они отстают от прогресса день за днем, и мы к ним уже не привыкнем. Пекинцы же действительно не могут вернуться домой, их дом с небывалой скоростью подвергается физическим преобразованиям. Мы на родине отыщем старый домик дедушки, а пекинцы найдут свой дом только по координатам.
Говорят, это приезжие построили Пекин. Если бы их не было, то пекинцы даже позавтракать бы не смогли от бедности. Это из-за притока мигрантов поднялись цены на недвижимость, что сделало Пекин зажиточным городом. Но задумайтесь: может, старым пекинцам не нужна эта зажиточность, и высокие цены на квартиры им тоже не нужны? Пекинцы как мы, они просто хотят родину с умиротворенными пейзажами, меньше машин и меньше людей.
В этом году в сердце Пекина начали «латать дыры»: все больше маленьких магазинчиков, ресторанов и гостиниц заставляют закрываться, все больше низкооплачиваемых работников вынуждают уехать. Пекин «раздевается, чтобы похудеть», и такой способ управления стремительно мчит город к эксклюзивности и утонченности, но отдаляет его от жизнепригодности. Пекин все более закрыт и все менее богат духовно.
Те, кому удалось добиться успеха, сбегают в Австралию, Новую Зеландию, Канаду, на западное побережье США. Те, кто напрасно гонялся за мечтой, тоже сбегают, но в Хэбэй, на северо-восток и свои родные дома. А в Пекине остаются 20 млн человек, которые притворяются, что живут. На самом деле, в городе нет жизни. Есть только немного мечтаний и много работы.
Подготовила Елизавета Петрова
