Экономические позиции Китая в Африке сильны. Но не следует преувеличивать масштабы китайского влияния на континенте, считают эксперты. Китаю важно откреститься от образа гегемона и показать, что сотрудничество с Африкой ведется на взаимовыгодной основе и что африканские страны уважают китайские инициативы. Но политическая риторика КНР плохо «продается» за рубежом: растущее экономическое влияние Китая вызывает недовольство среди африканцев. А эксперты даже сомневаются, что у Китая есть большая стратегия в отношении Африки.
Первый официальный иностранный визит в 2021 году
C 19 по 23 февраля прошел визит члена политбюро ЦК КПК, главы канцелярии комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ян Цзечи в Замбию, Уганду, а также в Катар и Кувейт. По заявлению пресс-секретаря МИД КНР Хуа Чуньин, в ходе визита китайская сторона планировала провести обмен мнениями с четырьмя странами. На повестке дня были двусторонние отношения, ситуация в регионе, а также проблемы мироустройства и глобального управления. Ранее в январе глава МИД КНР Ван И провел турне в Нигерию, ДР Конго, Ботсвану, Танзанию и Сейшельские Острова. Это был первый визит министра в новом году и один из первых визитов после начала пандемии Covid-19.
«Африканский континент уже давно является приоритетом для Китая. Каждый год министр иностранных дел КНР посещает первой именно Африку, это уже стало традицией», — поясняет У Синбо, директор Института синологии Шанхайского университета иностранных языков, исполнительный редактор журнала International Review.
По мнению У Синбо, Китай обеспокоен состоянием отношений с африканскими странами на фоне пандемии. Он воспользовался приглашением правительств Замбии и Уганды, чтобы заявить о своей всецелой поддержке африканским странам в борьбе с Covid-19.
Однако за декларативными заявлениями Китая стоят реальные, прежде всего экономические интересы, считает Бонавентуре Муленга, бывший замбийский дипломат, секретарь консультативного офиса по вопросам экономики и бизнеса Zambia-China Economic & Trade Cooperation Zone Development.
«Подробности визита Ян Цзечи в Замбию еще неизвестны, однако очевидно, что китайцы прежде всего едут в страны, богатые природными ресурсами. Так, в Замбии есть медь и древесина, в ДР Конго — алмазы и золото», — говорит Бонавентуре Муленга.
В рамках китайско-африканских консультаций не могут не затрагиваться вопросы финансовой помощи и долговых обязательств африканских стран, а также вопрос продвижения китайской вакцины в Африке, считает Татьяна Дейч, ведущий научный сотрудник Центра российско-африканских отношений Института Африки РАН.
«В рамках последнего визита Ван И было подписано соглашение о реструктуризации части долгов ряда африканских стран. Речь о $29,5 млрд совокупного долга 12 африканских стран, в числе которых Эфиопия, Кения, Нигерия, Танзания, ДР Конго и другие Сейшелы же стали первой африканской страной, которая будет проводить вакцинацию китайской вакциной Sinopharm», — указывает Дейч.
Январские и февральские визиты китайских чиновников могли также иметь отношение к подготовке саммита Форума китайско-африканского сотрудничества, который должен пройти в 2021 г. в Сенегале. Саммит будет посвящен трем темам: сотрудничество по вакцине, экономическое восстановление после пандемии и дальнейшее развитие, говорит Дейч.
Эксперт подчеркивает, что Форум — основной формат китайско-африканского многостороннего диалога. На его полях часто достигаются соглашения о выдаче новых кредитов. Хотя суммы, обещанные в рамках нового плана сотрудничества, значительно скромнее тех, что были в прошлые годы.
Рабочая сила и молодежь
По оценкам ООН, к 2050 году Африка станет домом для четверти населения планеты. Это означает, что с учетом преобладания молодого населения в Африке будут сконцентрированы огромные трудовые ресурсы. В связи с этим возникает вопрос, сможет ли экономическое присутствие Китая помочь Африке реализовать этот потенциал.
По мнению У Синбо, Африка может выиграть от переноса на континент части производственных цепочек, не требующих квалифицированной рабочей силы.
«После 2050 года Африка станет одним из драйверов мирового экономического роста, а молодые трудовые ресурсы станут важной основой для быстрого экономического роста континента», — считает эксперт.
Китай славится тем, что использует собственную рабочую силу на строительстве инфраструктурных объектов за рубежом. Это возмущает работников в африканских странах, говорит Татьяна Дейч. В то же время нельзя сказать, что Китай совсем не способствует развитию трудового потенциала на континенте, полагает эксперт.
«Создаются рабочие места на предприятиях, объектах инфраструктуры, ведется подготовка африканских специалистов. В последнее время Китай учитывает беспокойство африканцев, завозится меньше рабочих из Китая».
Китай также предпринимает серьезные шаги по работе с африканской молодежью. В 2017 г. Китай стал вторым после Франции по популярности направлением для африканских студентов, обойдя по этим показателям США и Великобританию. Количество африканских студентов в Китае превысило 50 тыс. человек, в 2003 г. их было всего 2 тыс., говорит Дейч.
По словам эксперта, в Африке развернуто 47 Институтов Конфуция, действует программа «Африканские таланты», в рамках которой готовятся десятки тысяч молодых специалистов, в том числе в сфере госуправления. Ведется работа с юными политиками. Так, в 2018 году в КНР прошел Форум молодых лидеров, в котором приняли участие политики из 40 африканских правящих партий.
Бонавентуре Муленга полагает, что Китай не заинтересован в серьезном развитии молодежного потенциала Африки:
«Если африканцы поймут, что образованная молодежь — это ключ к развитию, то при богатстве наших ресурсов потребность в китайской помощи сократится. Поэтому Китай постарается сохранить доминирование в сфере знаний и технологий».
Деньги или институты, глобальная миссия или только бизнес
Развитие институтов является важной частью актуальной международной повестки глобального развития. Пункт о развитии институтов входит в 16-ю Цель в области устойчивого развития ООН «Мир, справедливость и сильные институты».
Распространено мнение, что улучшение экономической ситуации в Африке невозможно за счет лишь одной финансовой помощи. Так, в интервью 2020 г. Кингсли Амоако, президент Африканского центра экономической трансформации, бывший исполнительный секретарь Экономической Комиссии ООН по Африке, утверждал, что слабые институты — одна из основных причин, почему Африка демонстрирует плохие показатели экономического развития.
Сложившиеся на данный момент африканские экономические, политические и общественные институты — наследие колониального периода. Они также результат зачастую турбулентного периода становления национальной государственности. Сможет ли Китай помочь африканским странам в институциональном развитии?Михаил Карпов, доцент Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, сомневается, что Китай в принципе в этом заинтересован:
«Китай — это не США, не Великобритания и не СССР, которые занимались институциональным строительством, модернизацией своих колоний и сателлитов. Ему это не нужно, нет необходимых навыков и специалистов, понимания, что это и как это делается. Никакой фундаментальной помощи в строительстве общественных и экономических институтов не будет. Китаю это не интересно.
Китай пришел в Африку за сырьем, за тем, чтобы вложить деньги, потому что емкость китайского инвестиционного рынка сократилась. Решаются определенные, часто надуманные стратегические задачи, делаются заявления о развитии вымученной ими инициативы «Один пояс, один путь» (недавно Ботсвана стала 46-й по счету африканской страной, присоединившейся к инициативе), строительстве сообщества единой судьбы человечества. Но ничего в плане фундаментального развития региона Китай не дал и не даст», — считает Карпов.
Эксперт также полагает, что тезис о стратегическом видении Китая в отношении Африки сильно преувеличен.
«Если называть вещи своими именами, у Китая нет проработанной глобальной стратегии. Запад очень часто приписывает КНР глубокую продуманность действий, желание внедряться и подчинять. В реальности же Китай не очень умеет работать с внешним миром. У него есть тактические задачи, которые он пытается решить по всем регионам мира, часто это локальные интересы бизнеса», — говорит Карпов.
Поведение Китая в Африке сильно отличается от США и европейских стран с их мессианскими походами, считает Евгений Корендясов, заведующий Центром изучения российско-африканских отношений и внешней политики стран Африки Института Африки РАН, посол СССР/РФ в Буркина Фасо в 1987-1992 гг., посол РФ в Мали в 1997-2001 гг.
«Китай не лезет во внутреннюю политику стран Африки, это мудрый подход», — считает Корендясов.
Поиск общего языка
Одним из столпов китайской риторики в отношении африканских стран является тезис об общих проблемах, свойственных для развивающихся стран (к коим Китай причисляет и себя). Таким образом Китай пытается откреститься от обвинений в гегемонистской политике в Африке и подчеркнуть взаимовыгодный характер китайско-африканских отношений.
«У Китая и Африки действительно много общего. Столкнувшись с давлением и экспансией Запада, Китай и Африка переживали похожие экономические обстоятельства, опыт развития во многом совпадает», — считает У Синбо.
Важный козырь у Китая в Африке, как, кстати, и у России, — отсутствие колониального прошлого, напоминает Татьяна Дейч.
«Китай часто разыгрывает эту карту, но в последнее время растущая деловая активность и увеличивающийся долг африканских стран перед Китаем вызывают недовольство. Также не добавляют популярности китайцам в Африке различные инциденты, в ходе которых в адрес африканцев проводилась дискриминационная политика, как в случае с карантинными мерами в Гуанчжоу, либо расистские заявления», — отмечает эксперт.
Не дают желаемого эффекта и действия Китая в сфере культуры, налаживания межчеловеческих отношений. Во многом усилия подрывает подход выстраивания отношений с позиций этнокультурного шовинизма.
«Цивилизационно-культурные позиции Китая в Африке довольно слабы, в этом плане он сильно уступает Франции и Великобритании. Сказывается разница в менталитете, часты бытовые конфликты и потасовки между африканцами и китайскими рабочими и специалистами», — подчеркивает Евгений Корендясов.
Окно для сотрудничества
В 90-е годы 20 века Россия почти потеряла свои позиции в Африке. Однако в последние годы делаются попытки наверстать упущенное в российско-африканских отношениях. Их символом стал Экономический форум Россия-Африка, состоявшийся в октябре 2019 г. в Сочи. Есть ли возможность сотрудничества России и Китая в Африке и насколько чувствительно Китай может отнестись к увеличению российского влияния на континенте?
Михаил Карпов и Евгений Корендясов сходятся во мнении, что российские и китайские интересы в Африке не противоречат друг другу. Кроме того, сложно сопоставить масштабы присутствия на континенте России и Китая, прежде всего с точки зрения экономики. Значительно чувствительнее к наращиванию российского присутствия в Африке относятся США, Великобритания и Франция.
«Когда мы установили тесные отношения с Центральной Африканской Республикой, французы и вовсе расплакались, не ходят оттуда уходить, — отметил Евгений Корендясов. — У китайцев ситуация такая: если не мешаете, то они не обращают внимания. Наша компания построит завод, рядом стоит китайский, там всем работы хватает».
По мнению Михаила Карпова, российско-китайское сотрудничество в Африке даже не является серьезным предметом для разговора, значительно важнее ось отношений Китая и США на континенте.
Евгений Корендясов также замечает, что влияние Китая в Африке часто преувеличивается, а позиции бывших колонизаторов Франции и Великобритании на континенте по-прежнему сильнее китайских.
Татьяна Дейч считает перспективными направлениями для китайско-российского сотрудничества в Африке гуманитарную сферу и сферу здравоохранения. Китай с 1963 г. направляет в Африку медицинские бригады, оказывается помощь с вакциной от коронавируса. Россия также планирует оказать помощь Африке в борьбе с Covid-19, ранее оказывалась помощь в борьбе с эпидемией лихорадки Эбола. Действия и сотрудничество на этом направлении могут способствовать росту уже довольно высокого престижа России и Китая на африканском континенте.
Евгений Павлов
