Изображение: Guardian Design Team/Christophe Gowans
Пекин активно скупает СМИ и обучает сотни иностранных журналистов «рассказывать о Китае положительно». Это часть небывалой по объему и стремлениям пропагандистской кампании. Как Китай строит позитивный имидж в мире, разбиралось издание The Guardian.
Кадровики нового лондонского филиала китайской государственной телекомпании CGTN столкнулись с проблемой: слишком большое количество соискателей. Всего лишь 90 позиций, но почти 6 тыс. заявителей, которые хотят освещать новости «с китайской точки зрения». Даже если бы кадровики мельком проглядывали каждое резюме, на это ушло бы минимум 2 месяца.
Западные журналисты деморализованы постоянными сокращениями бюджета, поэтому CGTN (Китайская глобальная телевизионная сеть) для них заманчивая перспектива. Она предлагает не только отличные зарплаты, но и работу в новейшей студии в районе Чизик на западе Лондона. CGTN – международный канал, подразделение Центрального телевидения Китая CCTV. Он был переименован в 2016 году. Этот медиаресурс является важнейшим звеном в распространении китайского влияния по всему миру. Цель канала, со слов председателя Си, — «рассказывать о Китае положительно». На деле это больше похоже на служение и продвижение партийной идеологии.
Десятилетиями Пекин формировал имидж внутри страны. Фактически часть информации просто исчезала: из иностранных журналов вырывали страницы, а репортажи BBC прерывали, когда речь заходила о Тибете, Тайване или событиях на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Пекин даже прибегал к жестким методам: подавал официальные жалобы в головные отделы новостных организаций и выдворял иностранных корреспондентов из Китая.
Однако спустя десятилетия Китай перешел к более тонкой стратегии, которая направлена на международную аудиторию. КНР пытается изменить глобальную информационную среду путем вливания больших денег. Пекин покупает скрытую рекламу, частоту упоминаний и позитивных сообщений. Пока в самом Китае СМИ находятся под достаточно строгим контролем, Пекин использует свободу мировой прессы в свою пользу.
Делается это простым способом, например, появлением китайских пропагандистских публикаций в авторитетных международных изданиях, таких как The Washington Post. Применяются и другие, более изощренные тактики. Распространяется угодная информация с государственных радиостанций (Международное радио Китая, МРК) в эфире якобы независимых радиовещателей по всему миру от Австралии до Турции.
Тем временем в Великобритании специально нанятые китайскими спонсорами люди, ищут «сторонних представителей». Их работа — передавать послания из Пекина и способствовать изменению общественного мнения о делах в Тибете. Китай привлекает журналистов со всего мира оплачиваемыми турами в страну, а самым амбициозным предоставляет бесплатное образование в сфере коммуникаций, и обучает зарубежных репортеров «рассказывать о Китае положительно».
В 2003 году список политических целей Народно-освободительной армии Китая (НОАК) пополнился успешным ведением информационной войны. Китай влияет на общественное мнение за рубежом, которое станет рычагом для создания более снисходительного отношения правительств других стран по отношению к Коммунистической партии Китая.
Бывший аналитик ЦРУ Питер Маттис, который сейчас работает над программой о Китае в аналитическом центре по безопасности Jamestown Foundation, заявляет:
«Взгляд Китая на национальную безопасность включает в себя игру на опережение. Основной целью их пропаганды за пределами страны является устранение или предупреждение негативных по отношению к КНР решений и мер».
Нередко используется и обыкновенная цензура: несогласных запугивают, средства, через которые возможен обмен иными мнениями, устраняют или покупают. Пекин постепенно повышает свой контроль над мировой цифровой инфраструктурой через частные китайские компании, которые уже способствовали переходу на цифровое телевидение в некоторых частях Африки. Более того, Китай запускает телевизионные спутники и строит «цифровой шелковый путь», открывает информационные центры и прокладывает оптоволоконные кабели ради распространения информации по всему миру. Таким образом правительство Китая усиливает свое влияние не только над созданием новостей, но и над средствами их распространения.
Хотя зачастую пропаганда Пекина игнорируется и считается грубой и безликой, полугодовое расследование The Guardian выявило точечные и достаточно агрессивные стремления переделать мировой информационный порядок. И это не просто битва за количество просмотров. За всем стоит политическая и идеологическая борьба. Китай желает увеличить свои силы в коммуникации, чтобы побороть длительное засилье западных медиа.
В то же время КНР ищет способ сместить центр влияния на Восток, распространяя идею нового мирового порядка, во главе которого будет стоять возродившийся Китай. Конечно, все эти действия не новы. И Великобритания, и США также привлекали журналистов специальными уловками, бесплатными поездками и привилегированным доступом к высокопоставленным чиновникам. Но, по сравнению с другими странами, Компартия не принимает многообразие мнений в любом виде. Для лидеров Китая, которые называют медиа «глазами, ушами, языком и горлом» партии, идея журналистики заключается в изложении всех событий, но с угодной им точки зрения. Для КНР СМИ стали и местом ведения «глобальной информационной войны», и главным оружием.
Главный штаб CCTV в Пекине. Фото: Симплекс
Тестовая площадка в Африке
Дайо Айетан, журналист-расследователь из Нигерии, до сих пор помнит звонок, который получил во время открытия африканского офиса CCTV в Кении в 2012 году. Айетан основал главный центр журналистских расследований в Нигерии и разоблачил китайских бизнесменов, которые нелегально занимались там лесозаготовками. Звонивший сделал заманчивое предложение журналисту: работа в новом офисе государственного новостного вещателя Китая. Более того, этот человек обещал Айетану оклад вдвое больше нынешнего. Журналиста искушали деньгами и стабильным местом работы, однако он решительно отказался в пользу своего только что созданного центра.
Африка стала тестовой площадкой для первой большой экспансии китайских медиа. Данная тенденция усилилась после Олимпийских игр 2008 года, когда глава Китая был огорчен появлением в иностранных СМИ множеством критических статей о правах человека в Поднебесной и про-тибетских протестах, которые проходили вместе с эстафетой олимпийского огня. Китай анонсировал, что в следующем году будет потрачено $6,6 млрд на увеличение присутствия в мировых медиа. Первой волной стало открытие канала CCTV Африка, куда сразу же привлекли высоко уважаемых людей как, например, Айетан.
Местным журналистам CCTV обещали хорошие деньги и возможность говорить об Африке всему миру без оглядки на указания западных стран.
«Мне нравилось, что я могу рассказывать именно о нашем видении проблем», — говорит кенийская журналистка Беатрис Маршалл.
Она ушла из KTN, крупного телевизионного канала Кении. Ее приход в CCTV усилил доверие к китайскому вещателю, так как она отстаивала независимость журналистов.
Вивьен Марш – приглашенный профессор в Вестминстерском университете. Она изучает присутствие CCTV в Африке и относится к заявлениям о свободе очень скептически. Например, когда на канале рассказывалось о вспышке Эболы на западе Африки, в Китае 17% репортажей о заболевании включали в себя рассказы о роли страны в предоставлении медицинской помощи и врачей, установила Марш.
«Они пытались делать позитивные новости, — говорит Марш. — Однако в моих глазах они лишены доверия из-за того, что строят образ Китая как доброжелательного старшего».
В реальности китайские медиа не рассказывают об Африке, а сосредоточены на подчеркивании силы КНР, ее щедрости и главной роли в международных отношениях. То же самое можно и увидеть на англоязычном канале CGTN (China Global Television Network), который сейчас также вещает на испанском, французском, арабском и русском.
За последние шесть лет канал CGTN распространился по всей Африке: его передачи показывают в головных зданиях Африканского союза в Аддис-Абебе. Они бесплатны для тысяч сельских жителей в Руанде, Гане и других странах благодаря китайской медиакомпании StarTimes. Самый дешевый пакет телевизионных услуг от StarTimes включает доступ к китайским и африканским каналам. Подключение BBC или Al Jazeera стоит дороже, что делает их недоступными для большинства потребителей.
Журналистам-иностранцам работа на государственные СМИ Китая дает новые возможности и хороший оклад. Когда CCTV в 2012 году открыла штаб-квартиру в Вашингтоне, по меньшей мере 5 бывших и работающих корреспондентов BBC из Латинской Америки перешли к китайскому вещателю. Один из них – Даниель Шваймлер. Сейчас журналист работает в Al Jazeera, а свой опыт в CCTV он называет веселым и беззаботным, хотя ему казалось, что не много читателей видели его репортажи.
Иностранные журналисты, работающие в Синьхуа — государственном новостном агентстве — понимают, что их репортажи охватывают огромную аудиторию. Правительственные субсидии покрывают 40% расходов агентства, и это приносит доход. Например, как и другие новостные агентства, вроде Associated Press, они продают свои статьи в газеты по всему миру.
«Мои репортажи читали не миллион человек, а сотня миллионов», — заявляет один из бывших работников Синьхуа. Как и большинство опрошенных, он попросил остаться анонимным, чтобы говорить свободно.
Агентство Синьхуа было создано в 1931 году, как раз перед приходом к власти коммунистов в Китае. Оно стало рупором Партии, который объяснял и распространял новые партийные директивы и сдвиги в политике. Сейчас большинство статей составляют громоздкие торжественные высказывания и каждодневные дела председателя Си, начиная от встречи с президентом Того и заканчивая осмотром овощей-гигантов или общением с работниками фабрик игрушек.
Другой бывший работник отдела Синьхуа в Сиднее Кристиан Эдвардс рассказал:
«Их цель быть громкими и ясными, чтобы внятно продвигать повестку Китая. Также они стремятся выявить недостатки в системе и использовать их».
Примером этому может послужить привлечение внимания к факту смены 6 премьер-министров Австралии за 8 лет. Этим подчеркивалась хаотичность и непредсказуемость австралийской власти, а значит этим можно подорвать веру в либеральную демократию.
«Частью моей работы было нахождение таких недостатков, хотя подобного прямого приказа не было нигде прописано», — добавляет Эдвардс.
Этот журналист, как и другие бывшие работники китайских государственных медиакомпаний, понимал, что основной его задачей было создание контента, демонстрирующего лояльность партийной линии и восхваление высокопоставленных чиновников. Мысли о том, как его работа способствует осуществлению международной политики мягкой силы Китая, уходили на второй план. С тех пор как в 2014 году Эдвардс ушел, Синьхуа сильнее продвинулось в глобальное пространство. Признак этого – аккаунт агентства в Twitter с 11,7 млн подписчиков. При этом, как известно, эта социальная сеть заблокирована на территории Китая.
Тотальная цензура стала практически не нужна китайским государственным медиа, так как журналисты быстро поняли, какие репортажи считаются подходящими и как представить их с выгодного ракурса.
«Я понимаю, что мы были средством мягкой пропаганды. Но она не сильнее, чем у BBC, Al Jazeera, и уж тем более Russia Today, — рассказывает Даниель Шваймлер, проработавший два года в офисе CCTV в Южной Америке. — Мы всегда шутили, что Пекин или Вашингтон не будет вмешиваться в нашу работу до тех пор, пока Далай-лама не приедет с визитом».
И вот в 2012 году Далай-лама приезжает в Канаду, и журналист Синьхуа в Оттаве, Марк Бурри, попал в неловкое положение. В день визита ему было поручено с помощью своего удостоверения посетить пресс-конференцию духовного лидера Тибета и выяснить, что происходило на закрытой встрече с премьер-министром Стефаном Харпером. Когда Бурри уточнил у босса, будет ли эта информация использована для публичных репортажей, то получил отрицательный ответ.
«В тот день я почувствовал, что мы шпионы, — говорил журналист после. — Я понял, что пора поставить точку».
Он вернулся в офис и подал заявление на увольнение. Сейчас, уже будучи юристом, Бурри отказывается комментировать эту историю.
В подобном происшествии нет ничего необычного. Три независимых источника, работавших в китайских государственных медиа, сообщали, что иногда они писали конфиденциальные доклады, которые не могли появиться в новостной ленте и предназначались для высокопоставленных чиновников. Эдвардс тоже писал подобный материал о городской планировке в Аделаиде. Он считает это низшим уровнем докладов для чиновников Китая, которые по сути были низкокачественной разведки.
Вашингтон обеспокоен этой невидимой гранью между китайской журналистикой, пропагандой, влиянием на прогнозы и разведкой. В середине сентября 2018 года США потребовали зарегистрироваться CGNT и Синьхуа в соответствии с законом «О регистрации иностранных агентов». Согласно этому акту, агенты, представляющие интересы иностранных государств в политическом или почти политическом плане, обязаны вносить данные о своих связях, действиях и денежных операциях. Руководитель избирательной кампании Дональда Трампа Пол Манафорт был осужден за нарушение данного закона. Обвинение было предъявлено за лоббирование интересов Украины и работу в качестве незарегистрированного иностранного агента. Комиссия Конгресса отметила в прошлом году:
«Государственные медиакомпании Китая известны своими попытками разведывательной деятельности и ведением информационной войны».
Подставные журналисты в услужении Китая
«Заставим иностранцев служить Китаю», — любил говорить председатель Мао. Ярким примером этой стратегии является разрешение на въезд в 1930-е годы американскому журналисту Эдгару Сноу. Он написал книгу «Красная Звезда над Китаем», которая способствовала симпатии со стороны Запада по отношению к коммунистам, ведь последние изображались достаточно прогрессивными и антифашистскими.
Спустя 80 лет стратегия «заставить иностранцев служить Китаю» — это не только разрешение на въезд в обмен на нужную картинку, но и использование СМИ с иностранными работниками в угоду партийным интересам. В 2012 году во время ряда пресс-конференций Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) в Пекине чиновники многократно отвечали на вопросы молодой женщины из Австралии, которая была незнакома местным корреспондентам. Она выделялась свободной китайской речью и простотой задаваемых вопросов.
Оказалось, что эта девушка по имени Андреа Юй работает на компанию Global CAMG со штаб-квартирой в Мельбурне. Компания была основана бизнесменом Томми Цзяном. Структура собственности выстроена таким образом, чтобы скрыть связи с китайским правительством. На деле, 60% медиагруппы Global CAMG принадлежит пекинской фирме Guoguang Century Media Consultancy, которой владеет государственный вещатель МРК. Две компании Цзяна Global CAMG и Ostar имеют как минимум 11 радиостанций в Австралии, которые распространяют контент МРК и создают выгодные Пекину программы для продажи локальным радиостанциям, нацеленных на большую китайскую диаспору в Австралии.
Спустя некоторое время вышел пресс-релиз, где Юй назвали «подставным иностранным журналистом», работающим на китайское правительство. Девушка заявила в интервью:
«Когда я впервые попала в компанию, я не понимала, что у нее есть какие-либо связи с правительством».
Вскоре журналистка покинула CAMG, но спустя 2 года на ВСНП история повторилась вновь. Корреспондентка той же компании Луиза Кенни открыто отрицала, что является подставным репортером.
Использование иностранных радиостанций для распространения одобренной правительством информации – стратегия МРК. Его генеральный директор называет подобные действия «одолжить лодку, чтобы выйти в море». В 2015 году агентство Reuters сообщило, что Global CAMG — одна из трех компаний, которая тайно распространяет контент МРК на 33 станциях в 14 странах. Три года спустя и Ostar, и Global CAMG уже владеют 58 станциями в 35 странах, согласно информации с их официального сайта. Только в США более 30 СМИ транслируют контент МРК. На своем недавнем выступлении вице-президент США Майк Пенс заявил, сложно узнать, кто слушает эти передачи и насколько большое влияние они имеют.
Пекин также «одалживает лодки» для работы с печатными изданиями. Государственная газета на английском языке China Daily заключила сделки как минимум с 30 иностранными изданиями, включая The New York Times, The Wall Street Journal, The Washington Post и UK Telegraph. В этих газетах примерно раз в месяц публикуются приложения под названием China Watch на несколько страниц. Данные дополнения – поучительная и старая пропаганда. Заголовки обычно гласят: «Блестящий успех Тибета за последние 40 лет», «Председатель Си обнародовал меры по открытости», и самое банальное «Председатель Си хвалит членов КПК».
Распространение приложения China Watch в мире. Источник: Guardian/Research: Julia Bergin
По данным некоторых источников, The Daily Telegraph ежегодно получает $967 тыс. за то, что раз месяц выпускает вкладыш China Watch. Подобные соглашения у Daily Mail есть и с официальным китайским изданием Жэньминь Жибао, которое обычно публикует странные и кликбейтные истории: о девичнике со смертельным исходом или о женщине, продавшей ребенка ради косметики. Подобные сделки являются причиной огромных расходов китайскими СМИ в США. С 2017 года China Daily потратила на Штаты $20,8 млн.
Целью стратегии «одалживания лодок» также может быть повышение доверия к содержанию, так как на самом деле не ясно, сколько читателей действительно заинтересованы в этих пропагандистских вкладышах.
«Часть стратегии — сделать такие статьи привычными, — говорит Питер Маттис. — Если подобные заметки будут появляться в The Washington Post и других мировых изданиях, то в итоге данные материалы завоют доверие».
В сентябре Дональд Трамп раскритиковал подобную практику, заявив, что Китай продвигает «ложные новости», чтобы подорвать шансы республиканцев на победу в промежуточных выборах. Его злость была направлена на публикацию в Des Moines Register (штат Айова) о том, что фермерские хозяйства не должны участвовать в торговой войне. Трамп высказался в Twitter:
«Китай размещает пропаганду под видом новостей в Des Moines Register и других газетах. Все потому, что мы наносим удары по их торговле и открываем рынок, а фермеры только выиграют, когда все закончится!»
Одалживание лодок
В эпоху Си Цзиньпина пропаганда стала бизнесом. В своей речи в 2014 году глава Отдела пропаганды ЦК КПК Лю Цибао одобрил подобный подход и заявил, что другие страны успешно использовали рыночные силы для экспорта своих продуктов культуры. Толчок к монетизации пропаганды дает возможность хитрым бизнесменам найти благосклонность у высокопоставленных лиц, например, через партнерство с государственными медиакомпаниями или финансирование китайских посредников за рубежом.
«Предпочитаемая сейчас стратегия — это не столько «одалживание лодок», сколько их откровенная покупка», — считает Анна-Мари Брэди из Кентерберийского университета.
Наиболее очевидным примером этому служит приобретение богатейшим человеком Китая гонконгского издания со 115-летней историей South China Morning Post (SCMP). Оно известно редакционной независимостью и хлесткими публикациями, поэтому Джек Ма, чья Alibaba-империя оценивается в $420 млрд, не отказался от предложения материкового Китая и купил газету.
«Если бы я беспокоился, о чем рассуждают другие, то как бы я чего-то достиг?» — сказал он в декабре 2015.
Примерно в то же время исполнительный заместитель председателя Alibaba Джозеф Цай дал ясно понять, что под новым руководством гонконгское издание будет распространять другой взгляд на Китай, отличный от западных СМИ.
«Многие журналисты, работающие с западными медиа, могут быть не согласны с системой управления в Китае, и это подрывает доверие к их репортажам. Мы смотрим на вещи по-другому и рассказываем о происходящем так, как есть на самом деле», — рассказал в интервью Джозеф Цай.
Джек Ма, глава Alibaba и владелец SCMP. Фото: STR\AFP
Ответственность за исполнение этой миссии легла на 35-летнего генерального директора Гэри Лю. Он родился в Калифорнии, однако отлично говорит на китайском. Раньше Лю руководил электронным новостным агрегатором Digg, а до этого работал в сервисе потокового аудио Spotify.
«У руководства свои формулировки, а у газеты свои убеждения. Этим убеждением является принцип освещать дела в Китае объективно и делать все возможное, чтобы показать обе стороны запутанных процессов», — говорит Лю.
Он считает, что роль газеты – «говорить о Китае в глобальном плане». И чтобы достичь этого, генеральному директору выделили значительные средства. Сотрудники говорят об ошеломляющих расходах, а новых работников крайне много.
Даже под новым руководством SCMP затрагивает деликатные для Китая вопросы, продолжает проводить детальный анализ политики и выпускает публикации о правах человека и репрессиях по религиозной принадлежности. Хотя данное издание и свободно от перепечатки статей из Синьхуа, есть циничная шутка, что вскоре издание превратится в более легкую версию China Daily, так как увеличится доля историй о Си Цзиньпине, про-пекинских заметок и авторских статей о политических событиях.
Стоит обратить внимание на два события, которые подверглись жесткой критике. В 2016 году было опубликовано интервью Чжао Вэй, молодой активистки правозащитного движения, которая пропала на год после задержания. В интервью слова активистки о прошлых проступках больше напоминали самокритику времен Мао. Опасения, что она говорила под давлением, подтвердились год спустя. Чжао рассказала, что написала «чистосердечное признание» после года нахождения под жесточайшим контролем за решеткой.
«Никаких разговоров. Никаких прогулок. Наши руки, ноги, позы… каждое движение было строго ограничено», — пишет девушка.
Годом ранее SCMP выпустило публикацию «правительственного интервью» Гуй Миньхая. Гуй – гражданин Швеции — был одним из 5 продавцов книг с сенсационным содержанием о китайской политике. Он пропал в 2015 году, и вновь был обнаружен в 2016 году под стражей в Китае. Интервью SCMP проводилось в изоляторе в окружении охранников.
Однако Гэри Лю твердо уверен, что никаких ошибок под его руководством допущено не было. Он говорит, что газете предложили, а не заставили освещать эти истории. Упоминая об истории Гуя, он настаивает на том, что решение было принято на основе заслуг журналистов:
«Старшие коллеги посовещались и заявили, что необходимо рассказать об этом инциденте. Была высока вероятность, что другие статьи не отразят полной картины. Действительно, в других публикациях не упоминалось, что от начала и до конца интервью Гуй Миньхай был окружен охранниками».
Также господин Лю заостряет внимание, что «существует большая разница между тем, как мы рассказали об этом, и тем, как, по нашему мнению, это сделала бы государственная пропаганда». Однако многие в Гонконге огорчены тем фактом, что газета опубликовала выбитые китайским правительством признания.
Для журналистов даже компрометирующие сообщения о Китае появляются в рамках более широкой стратегии:
«Это делается для отвода глаз», — объясняет автор Стивен Вайнс.
В ноябре Вайнс сделал публичное заявление, что больше никогда не будет писать для SCMP. Другой журналист SCMP называет подобные публикации «видимостью свободной прессы»:
«Ничего страшного, что некоторые части статей вырывают и изменяют. Важнее, как они применяются и где появляются. Цифровая революция все очень упростила. Ты пишешь все, что хочешь, но люди контролируют, что мы видим в итоге».
SCMP продолжают активно критиковать цензуру. У них даже ведется колонка, в которой главный редактор обвиняет в цензуре бывших сотрудников.
Китай также инвестирует в заграничные печатные издания, включая Южную Африку. Южноафриканские компании, связанные с китайским правительством, имеют 20%-долю во второй крупнейшей медиагруппе в стране Independent Media, которая владеет 20 ведущими газетами. В данном случае влияние Пекина на повседневную работу минимально, однако есть и то, о чем говорить нельзя. Например, журналист из ЮАР Азад Эсса недавно рассказал, что у него была своя колонка в нескольких газетах, которыми владеет Independent Media. Там журналист раскритиковал лагеря для перевоспитания уйгуров. Спустя несколько часов его колонка была удалена. Компания устроила пересмотр газеты и провела ревизию в составе обозревателей.
Однако для Эсса не было никаких препятствий в дальнейшем написании статьи для Foreign Policy:
«Красные нити прочны и не подлежат обсуждению. Учитывая экономическую зависимость от Китая и кризис в новостных отделах, редко кто идет на сопротивление. Это именно то состояние медиасреды, которое КНР навязывает африканским союзникам».
Это работает не только в Африке, но и по всему миру.
Расскажем, покажем, научим
Сейчас Австралия словно чашка Петри, где развивается китайское влияние. В центре процесса стоит неоднозначный китайский миллиардер Хуан Сянмо. Его связи с членом австралийской лейбористкой партии Сэмом Дастьяри привели к отставке последнего в 2017 году. Тремя годами ранее Хуан выделил стартовый капитал в размере $1,3 млн для создания Института австралийско-китайских отношений (ИАКО) на базе Сиднейского технологического университета. Этот центр, возглавляемый бывшим министром иностранных дел Бобом Карром, свой главной задачей считает развитие позитивного и оптимистического взгляда на отношения между странами.
За последние два года Институт австралийско-китайских отношений организовал специальные ознакомительные поездки в Китай как минимум для 28 широко известных австралийских журналистов. Многие статьи с пометкой «гости ИАКО» или «гости Ассоциации журналистов Китая» получились в духе описаний стратегических целей Пекина. В публикациях воспевали масштабы и современность Китая, а также присутствовали советы для Австралии. В частности, не отказываться от инициативы «Один пояс, один путь» и не критиковать политику в отношении Южно-Китайского моря и других щепетильных вопросов.
Эксперты считают, что это меняет освещение китайских тем в Австралии. Экономист Стивен Джоске кратко рассказал первым участникам тура об экономических проблемах страны и выразил обеспокоенность неопределенным тоном репортажей:
«Элиты Австралии практически не подвержены влиянию Китая. Однако существует информационный вакуум, поэтому журналисты, спонсируемые ИАКО, заполняют его очень односторонней, необъективной информацией», — считает Джоске.
Участники туров не преуменьшают их влияния:
«Я просто в восторге от поездки! — рассказывает репортер, пожелавший остаться неизвестным. — В Австралии информация о Китае часто ограничивается тем, что там правит Компартия. Однако у Китая достаточно много достижений в областях технологий, торговли, бизнеса. Но о них совершенно ничего не рассказывается».
Другие говорят о своем путешествии более осторожно:
«Отправляясь в этот тур, знаешь, что тебе представят только китайское видение дел», — говорит участник поездки 2016 года, корреспондент ABC Питер Райан.
О своих турах в ИАКО говорят, что они даже не так масштабны по сравнению с подобными мероприятиями США или Израиля. Представитель ИАКО пишет:
«Мы никогда не заставляли писать журналистов то, чего они не хотели или не считали нужным. Они свободны делать, что хотят».
Также этот представитель подтвердил, что туры спонсируются Всекитайской ассоциацией журналистов, которая является частью Компартии. Их миссией является «рассказывать о Китае позитивно, распространять голос Китая». В свою очередь Хуан Сянмо заявил, что никак не вовлечен в деятельность данного института.
ИАКО — относительно новый игрок. С 2009 года Фонд китайско-американского обмена (Cusef), возглавляемый гонконгским миллионером Дун Цзяньхуа (董建華), способствовал прибытию в Китай 127 американских журналистов из 40 СМИ, а также конгрессменов и сенаторов. Так как Дун занимает официальную должность — заместителя председателя НПКСК — его фонд считается в США «иностранным принципалом», в соответствии с законом о регистрации иностранных агентов.
Как работает Cusef для освещения дел Китая в США, можно узнать из документов, которые предоставляла PR-компания, работающая с ним с 2009 года. Компания BLJ Worldwide является представителем сирийского лидера Башара Асада, семьи Каддафи и организовала подачу заявки Катара на проведение Чемпионата мира по футболу. Она также организует туры для журналистов и создает так называемых «сторонников» для продвижения позитивного имиджа Китая в Америке. Только в 2010 году компания BLJ получала $20 тыс. ежемесячно за публикацию трех статей в неделю в крупных американских медиа вроде The Wall Street Journal.
За прошедшие 10 лет фонд Cusef расширил сферу своей деятельности и разработал амбициозный план в рамках культурной дипломатии по влиянию на американскую аудиторию. Согласно докладной записке от января 2018, одним из его пунктов является строительство «китайского города» в Детройте. Также сказано о предложении перестройки целого квартала для демонстрации китайских инноваций. Планируемый бюджет составляет $8-10 млн. Более того, есть идея снять реалити-шоу об этом месте, чтобы продемонстрировать возможности отношений между двумя странами. В заключении говорится, что СМИ будет крайне сложно критиковать данный проект, учитывая плачевное состояние Детройта.
На вопросы о своей деятельности представители Cusef ответили следующим заявлением:
«Наш фонд поддерживает проекты, улучшающие коммуникацию и понимание между народами США и КНР. Все наши программы и мероприятия функционируют в рамках закона, и мы выполняем свою работу совершенно честными методами». BLJ никак на прокомментировала данное заявление.
Активное вовлечение журналистов Китаем не ограничивается лишь краткосрочными учебными поездками, но также включает длительные проекты для корреспондентов из развивающихся стран. Эти программы проводятся под эгидой Китайской ассоциации общественной дипломатии, основанной в 2012 году. Ее цели крайне амбициозны: обучить 500 журналистов из Латинской Америки и Карибских островов за 5 лет и 1000 африканских репортеров к 2020 году.
По этой схеме иностранные журналисты будут не только писать о Китае, но и учиться правильным взглядам на журналистику. Для руководителей КНР такие идеалы журналистов — как критические публикации и объективность — не только враждебны, но и представляют угрозу существованию. Одно рассекреченное постановление, известное как Документ 9, определяет конечной целью западных СМИ – «нахождение слабостей для проникновения в идеологию».
Это непримиримое различие журналистских ценностей было также подчеркнуто в цикле видео от CGTN, выпущенных в прошлом году. В них появились ведущие китайские журналисты, которые обвинили некитайских коллег в «промывании мозгов западными ценностями журналистики», которые безответственны по отношению к обществу. Ло Цзюнь, редактор Синьхуа, «за» цензуру, так как считает, что «мы несем ответственность за публикации. И если это расценивается как цензура, то это лучшее ее проявление».
Пекин предоставляет стипендии иностранцам для подготовки молодого поколения международных журналистов. Одним из нынешних участников подобной программы является филиппинский корреспондент Грегги Эухенио. Он проходил обучение по полной стипендии в области медиа, которая предоставляется выходцам из стран-участниц грандиозной инициативы Китая «Один пояс, один путь». 10 месяцев Эухенио учился и путешествовал по Китаю в организованной группе, а затем прошел 6-недельную стажировку на государственном телеканале. Дважды в неделю он посещает уроки языка, культуры, политики и медиа в Китайском народном университете (Пекин) и планирует стать магистром в сфере коммуникаций.
«Эта программа открыла мне глаза на многие заблуждения, которые были у меня относительно Китая, — рассказывает Эухенио в своем письме. — Я понял, что государственные медиа — самое эффективное средство журналистики. СМИ в Китае работают хорошо, а люди ценят это».
На протяжении всего пребывания в КНР молодой человек копил материалы для государственного Новостного Агентства Филиппин. Через месяц он вернется домой, и продолжит писать для PR-группы президента Родриго Дутерте.
Некоторые обозреватели заявляют, что расширение авторитарных пропагандистских каналов типа российского RT или иранского Press TV на самом деле не оказывает реального влияния на мировую журналистику. Однако стратегия Пекина больше и более многогранна. Внутри страны они выстраивают крупнейшего в мире вещателя путем слияния трех масштабных теле- и радиокомпаний в единое целое — Медиакорпорацию Китая. Так, ответственность за пропаганду переносится с государственных органов на Компартию, которая успешно усиливает контроль над информацией.
За границей Китай капитализирует переход от аналогового к цифровому вещанию через собственных посредников — StarTimes. Тем самым Китай обеспечивает контроль над глобальными телекоммуникационными сетями и создает новые цифровые каналы.
«Гениальность такого подхода заключается не в тотальном контроле над контентом, а в том, что это поможет следить за ключевыми позициями в потоке информации, — заявляет Сара Кук из организации Freedom House. — Сейчас это может и не выглядеть как опасность, но однажды вы получите доступ к ключевым информационным центрам и сможете использовать их как угодно».
Такое яркое проявление силы означает появление большой уверенности. И в информационной войне, и в других областях завет Дэн Сяопина «скрывать способности и ждать своего часа» уже не действует. Китаю, как второй экономике в мире, нужна новая модель выражения, соответствующая новому статусу. На прошлой неделе группа американских экспертов по Китаю выпустила доклад, где была отражена озабоченность все более агрессивной демонстрацией силы со стороны КНР. Многие эксперты, потратившие десятилетия на развитие сотрудничества с Китаем, заключили:
«Амбиции Китая в масштабах и объемах инвестирования финансовых ресурсов сейчас требуют более внимательного изучения, чем раньше».
Пекин и его доверенные лица расширяют свое влияние, используя рыночные силы для подавления конкуренции. Все, кто критиковал Пекин, перешли на его сторону, подавлены, лишены платформы для выражения своего мнения или же утонули в море позитивных сообщений, созданном пекинскими «одолженными» и «купленными» лодками. Пока западные медиагиганты находятся на грани краха, китайский медиа-империализм на волне подъема. Поэтому последняя битва будет не за производство новостей, а за журналистику в целом.
Подготовила Ксения Вайцеховская
