Режиссер Чжан Имоу. Фото: Chung Sung-Jun/Getty Images AsiaPac
Возникший в 50-е годы российский интерес к современной китайской литературе так и остался в той эпохе. Сейчас из-за низкого коммерческого потенциала даже самые громкие книги писателей КНР у нас выходят редко и минимальными тиражами. При этом на английский переводится каждое заметное произведение. Повезло только Мо Яню (莫言) — Нобелевская премия 2012 года открыла его работам дорогу на наши полки.
Из-за такого положения дел большинство российских читателей вообще не имели бы шанса узнать, что происходит в литературе Поднебесной сегодня, и как современные авторы относятся к прошлому и настоящему своей страны. К счастью, нам на помощь пришел кинематограф, и в первую очередь — главный режиссер Китая Чжан Имоу (张艺谋). На Западе он широко известен двумя красочными творениями: «Домом летающих кинжалов» и церемонией открытия Олимпиады в Пекине. Однако в почти 30-летней карьере Чжана случилось целых девять экранизаций важных работ его соотечественников-писателей. Некоторые из них называли «выдающимися фильмами, которых нам не хватает», иные не получали прокатного удостоверения на родине, зато собирали призы на международных фестивалях.
Посмотрев все девять фильмов (благо для всех есть русские субтитры), снятые в течение 25 лет, можно не только проследить как развивался (или деградировал) режиссер, но и разжечь в себе интерес к литературным источникам.
«Красный Гаолян» (红高粱) по одноименному роману Мо Яня, 1987
Для громкого дебюта в мировом кино Чжану Имоу хватило двух первых глав оригинального текста Мо Яня, вышедшего в том же году. Роман самого известного у нас китайского писателя рассказывает историю одной крестьянской семьи с 1920-х по 1970-е годы от лица внука. Сказочно описанные 50 лет страсти и насилия на фоне кроваво-красного моря гаоляна в киноверсии были урезаны вдвое, а ужасы значительно смягчены. Даже гаолян здесь не столько красный, сколько зеленый, хотя Мо Яню, говорят, этот ход понравился. (Деликатность в изображении жестокости и романтизация отчаяния в противовес суровости литературных источников в дальнейшем станут важными особенностями экранизаций Чжана). В КНР фильм был признан новым словом в национальном кинематографе.
Чжан Имоу (справа) с Мо Янем (второй слева) и актерами фильма на съемках. Фото: orientaldaily.on.cc
Итак, на дворе начало ХХ века, Цин недавно пал, но в глуши провинции Шаньдун жизнь все та же. Молодую девушку Цзюцзи (бабушку рассказчика) отец насильно выдает замуж за богатого владельца винокурни, страдающего проказой. По дороге к дому мужа в свадебном паланкине Цзюцзи проникается взаимными чувствами к одному из носильщиков по имени Юй (дедушке рассказчика). Прокаженный старик внезапно погибает от рук неизвестных, а Юй приходит в дом Цзюцзи, чтобы вместе с ней жить и владеть винокурней. Для закрепления хозяйских прав, Юй писает в бочки с молодым гаоляновым вином, от чего оно неожиданно становится необычно вкусным.
На самом деле зрителю трудно понять, в каком историческом времени происходит действие фильма, пока в кадре не появляется милитаристская армия Японии с полными патронташами «негодяйства». Жизнь крестьян всегда была наполнена кровавыми разборками, но от того, что творили солдаты Хирохито, у них земля ушла из-под ног. Однако, преодолевая страх, они собрали отряд сопротивления, и ценой многих жизней нанесли японцам ответный удар, пусть не сокрушительный, но точный.
P.S. Фильм снимался в родной деревне Мо Яня в уезде Гаоми провинции Шаньдун. Писатель рассказывает много интересного о том, как проходили съемки, в повести «Перемены» недавно опубликованной на русском языке.
«Зажги красный фонарь» (大红灯笼高高挎) по роману Су Туна «Жены и наложницы», 1991
Су Тун (苏童) — стильный писатель родом из Сучжоу, в 80-е начинал как авангардист, но позже переключился на исторические сюжеты. Роман «Жены и наложницы» (妻妾成群) — одна из ключевых работ его нового творческого периода. Переведен на русский язык под названием «Луна на дне колодца».
Совсем не простой и очень изящный фильм «Зажги красный фонарь» открывает другие стороны истории, написанной Су Туном. Студентка по имени Сунлянь после смерти отца вынужденно покидает университет и выходит замуж за состоятельного человека по фамилии Чэнь. Господин Чэнь живет в богатом доме типа сыхэюань с тремя другими женами, детьми и толпой слуг. Туда и пребывает Сунлянь в качестве Четвертой госпожи… Несмотря на «сериальный» сюжет, история выходит за рамки бытовой драмы о тяжелой женской доле в патриархальной семье.
В отличие от книги, написанной в традиционной китайской манере, с акцентом не на социальных проблемах, а на душевных и сексуальных переживаниях героев, фильм показывает то, как разрушается личность в условиях абсурдной несвободы. Одной из главных традиций семьи Чэнь является ежевечерняя церемония зажжения красных фонарей в доме той, с кем хозяин собирается провести ночь. Чем чаще у кого-то горят фонари, тем выше ее статус. Сунлянь сначала не придает значение происходящему, но скоро борьба за внимание господина начинает отравлять ей жизнь. Ложь, интриги и жесткие правила сжимают горло, заставляя путаться в собственных желаниях и нравственных ориентирах. Заканчивается все, конечно же, трагедией. Зачем все это нужно господину Чэню непонятно. Его будто и вовсе не существует, а есть лишь некий полупризрак, чьего лица зритель не видит, который наказывает или поощряет, согласно установкам традиции. Фильм получился насколько красивым, настолько и страшным. Здесь нет откровенных сцен насилия, но напряжение от ожидания беды едва выносимо.
Кстати, в романе Су Туна никаких красных фонарей нет — эту деталь придумал Чжан Имоу, что и помешало картине получить прокатное удостоверение в Китае. Какая-то она не народная, и красный цвет использован как будто в плохом смысле.
Третья госпожа из фильма «Зажги красный фонарь»
P.S. После просмотра вы будете по-другому воспринимать Пекинскую оперу, а, возможно, даже полюбите это искусство. Третья госпожа, отставная оперная певица — самый красивый и печальный персонаж фильма. Ее атмосферное (и понятное!) пение наполняет картину происходящего прекрасной ледяной безысходностью.
«Цю Цзюй подает в суд» (秋菊打官司) по новелле Чэнь Юаньбиня «Тяжба семьи Вань», 1992
Нетипичная работа в фильмографии Чжана Имоу, принесшая ему, наконец, широкую известность в Китае. В 1991-м году режиссер готовился начать работу над совсем другими проектами, когда ему в руки попала новелла Чэнь Юаньбиня (陈源斌) «Тяжба семьи Вань» (万家诉讼) о крестьянке Цю Цзюй, решившей через инстанции добиться извинений от старосты деревни, побившего ее мужа за жестокий намек на отсутствие у того сыновей.
Рекламный постер фильма «Цю Цзюй подает в суд»
«Цю Цзюй подает в суд» выглядит как махровый фестивальный арт-хаус: полулюбительская манера съемки, главные герои — простые люди с неграмотной речью, но с острым желанием справедливости, сельские пейзажи, радующие глаз размытыми дорогами и покосившимися заборами. В общем, обычное этническое кино из развивающихся стран. Однако фильм привлекает тем, что показывает отношения обывателя и власти неожиданным образом. Государство выносит действительно адекватное решение — выплатить компенсацию за лечение потерпевшему, и обеим сторонам заняться самокритикой. Но справедливость, неудовлетворяющая гордыню, кажется не такой уж справедливой, поэтому нелепая тяжба все продолжается, пока дело не доходит до Народного суда. А там уже государство показывает такую справедливость, какой никому не хотелось.
P.S. 50% фильма сняты тремя скрытыми камерами, фиксировавшими реальную уличную жизнь, а в касте только четыре профессиональных актера, исполняющие главные роли. Все остальные персонажи — обычные городские и деревенские жители, играющие по сути самих себя.
«Жить» (活着) по одноименному роману Юй Хуа, 1994
Вот она, семейная драма длиною в 40 лет! То, чего Чжан не сделал с «Красным гаоляном» он сделал с популярным романом Юй Хуа (余华) «Жить» (活着), попросив его написать сценарий, но с условием. Режиссер хотел, чтобы судьбы героев оказались плотнее связаны с политическими событиями, и писатель против такого видения не возражал.
Рекламный постер фильм «Жить» для Каннского кинофестиваля
Молодой богатый раздолбай Фу Гуй проигрывает в кости семейный особняк, беременная жена уходит вместе с первым ребенком, отец умирает с горя. Вот так парень встречает последние годы Китайской Республики. Но вдруг супруга с детьми возвращается, появляется стабильный способ заработать.
Кажется, жизнь снова пошла в гору, как тут — война, революция, кровь, страх, Великий скачек, смерть, ненависть, радость, хунвэйбины, счастье, смерть, рождение… Семью Фу Гуя мотает из стороны в сторону в несущемся по ненадежным рельсам истории поезде жизни. Если Фу Гуй откровенно трусит и делает все, как велено, то его жена, напротив, не обращая внимания на политическую кашу вокруг, пытается защищать интересы семьи. В конце концов, оба они примиряются с тем, что жизнь заканчивается смертью, и учатся прощать себя и этот мир.
Трудно поверить, что кому-то в жизни выпадает столько приключений, ведь в спокойные времена кажется, что при любом режиме люди тянут одну и ту же волынку. Двухчасовой политико-бытовой аттракцион «Жить» приглашает развеять мифы!
P.S. Фильм получился не таким мрачным как книга, и тем не менее в прокат его не выпустили, а Чжан получил двухлетний запрет на профессию. Впрочем, обида отечественных чиновников была компенсирована главным призом Каннского кинофестиваля.
Дария Остаева, проект «Китайская репродукция»
Продолжение: 9 экранизаций китайских произведений от Чжан Имоу. Часть 2.
