Изображение: Wikipedia Commons
10 лет назад Китай начал открывать специализированные центры за рубежом, призванные распространять знания о китайской культуре и китайском языке — Институты Конфуция. Первый институт был открыт в Сеуле в 2004 году. Сегодня их количество уже превышает 400 и продолжает расти. Однако не везде китайская мягкая сила находит поддержку. Издание The Economist попыталось разобраться, почему деятельность Институтов Конфуция встречает сопротивление.
«Самое ценное — это гармония», — так говорил китайский философ Конфуций две с половиной тысячи лет назад. Однако именно гармония отсутствует в отношениях между основателем Института Конфуция при Университете Орегона Бриной Гудман и ее коллегой — историком Гленном Мэем. Их кабинеты расположены рядом, но они никогда не ходят друг к другу в гости. Их открытая неприязнь ярко иллюстрирует растущие разногласия среди западных ученых по вопросу отношения к китайской инициативе по открытию спонсируемых государством культурных центров при заграничных школах и университетах. Призванные продвигать мягкую силу Китая, эти центры были названы в честь мудреца, пропагандировавшего миролюбие. Институты Конфуция удовлетворяют постоянно растущий спрос на преподавание китайского языка. Но также они порождают беспокойство относительно академической свободы.
В Соединенных Штатах программы Институтов Конфуция получили широкую поддержку в университетах и школах, поскольку зачастую они просто не обладали достаточными ресурсами для качественного преподавания китайского. Но критики, такие как Гленн Мэй, утверждают, что Институты Конфуция (располагающиеся в университетах) и Классы Конфуция (учреждаемые при школах) сдерживают свободу слова, контролируя обсуждение тех или иных противоречивых вопросов, касающихся Китая.
В июне этого года Американская ассоциация университетских профессоров призвала университеты разорвать или пересмотреть свои контракты с Институтами Конфуция (в США их больше сотни), потому что они «функционируют в качестве рычага китайского государства и позволяют игнорировать академическую свободу». Мэй даже обращался к руководству Университета Орегона с требованием закрыть институт, но потерпел неудачу. Брина Гудман (которая ныне уже не является директором института) в свою очередь заявляет, что Китай спонсирует свои интересы так же, как и любой другой донор американских университетов. Она считает, что Институты Конфуция в Америке стали символом «китайской угрозы».
Руководящий орган институтов Конфуция — Государственная канцелярия по распространению китайского языка за рубежом (Ханьбань) занимается открытием центров, где предлагаются платные занятия, а также спонсирует различные культурные мероприятия, которые в них проводятся. Денежные вливания в проект значительны и растут с каждым годом. В 2013 году их сумма составила $278 миллионов, по сравнению с 2006 годом она выросла больше чем в шесть раз. Средние расходы на один институт расцениваются в $100 000 — $200 000, а иногда и больше. На конец 2013 года действовало 440 институтов и 646 классов, в которых училось 850 000 зарегистрированных студентов. Они располагаются в более чем 100 странах мира, 40% из них находятся в США. К концу 2015 года будет открыто еще 60 институтов и 350 классов.
Китайские власти довольны такими достижениями. В июне глава пропагандистского аппарата Компартии Китая Лю Юньшань заявил, что Институты Конфуция появились в «нужное время». Он описывает их как «высокоскоростные духовные поезда», которые помогают развивать дружбу, связывая мечты Китая с мечтами всего остального мира.
Но не все настроены так оптимистично. А в последнее время критика институтов в США сильно растет. Ранее в этом году 100 преподавателей Университета Чикаго пожаловались на то, что Институты Конфуция наносят ущерб «академической целостности». В статье, опубликованной в 2013 году в журнале Nation, один из академиков университета описал случаи, когда в различных странах институты оказывались вовлеченными в политически ангажированные дела. Например, известны случаи, когда университеты были вынуждены отменять или переносить место приема тибетского духовного лидера Далай-ламы за пределы университета.
Так, Государственный Университет Северной Каролины был вынужден отменить визит Далай-ламы, после того как представители Института Конфуция дали понять руководству университета, что приезд тибетского лидера, находящегося в изгнании, может привести к осложнениям в отношениях с Китаем. В этом году Стивен Левайн — почетный профессор Университета Монтаны написал сотни писем в различные Институты Конфуция по всему миру, с просьбой отметить 25-ю годовщину июньских событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь. Но никто на это не согласился. А пекинская англоязычная газета Global Times назвала критические выступления западных академиков «продолжением движения маккартизма».
Брина Гудман считает, что синология должна спонсироваться всеми возможными средствами, даже если деньги будут идти из страны с явными политическими интересами — неважно Китай ли это, Тайвань или США. По ее мнению, если бы Китай каким-либо образом политически вмешался в работу института при Орегонском Университете, то институт сразу же закрыли бы.
Такие доводы не действуют на критиков Институтов Конфуция, которые считают, что политическое влияние этих учебных центров зачастую является завуалированным и медленно действующим. И если критики на самом деле правы, то влияние институтов слишком незначительно. По результатам исследований, за прошедшее десятилетие имидж Китая в большинстве стран почти не изменился. Так, по опросам исследовательского центра Pew, в 2007 году 42% американцев относились к Китаю позитивно. А в прошлом году эта цифра составила всего 37%. Это значит, что политические дивиденды китайской мягкой силы вовсе не так уж очевидны.
Оригинал публикации: A decade ago China began opening centres abroad to promote its culture. Some people are pushing back
Перевод: Максим Гарбарт
