Жуань Линъюй в «Богине». Фото: i.mtime.com
Она пришла в этот мир на миг, а осталась в памяти людей на века.
Достоверно неизвестно, кто и как представил кинематограф китайской публике. Однако первый показ «электрического театра теней с Запада» состоялся 11 августа 1896 года в самом экономически развитом городе Китая того времени – Шанхае. 20 век для древнейшей из оставшихся цивилизаций был наполнен событиями настолько, что каждое десятилетие случался новый переворот. Многие из этих перемен так или иначе запечатлены на кинопленке. В частности, переосмысление конфуцианской морали, осуждение устаревших обычаев: бинтования ног, браков по договору родителей — и освобождение китайской женщины (妇女解放 fùnǚ jiěfàng) вышли на первый план в художественных и публицистических работах молодого поколения шанхайской интеллигенции первой половины прошлого века.
«Новые женщины». Эра шанхайского немого кино 20-30-х годов
После Синьхайской революции 1911 года, которая положила конец имперскому периоду в Поднебесной, Новый Китай нуждался в общественных и экономических переменах. Страна снова открылась внешнему миру. В надежде сочетать традиционные китайские обычаи и западные достижения в науке и культуре интеллигенция раннего республиканского периода, вдохновленная Сунь Ятсеном, который посмертно получил титул «отца нации», содействовала проникновению западного мышления в обыденную жизнь китайцев.
Первым городом, в полной мере ощутившим на себе борьбу за новую культуру, стал Шанхай. В то время он фактически был полуколонией: коммерциализация города и присутствие большого количества иностранных концессий отпугивали многих китайцев. Жители Пекина, оказавшись в Шанхае, жаловались на моральный упадок и повальное бескультурье.
Свободные рыночные отношения и отсутствие тотального контроля экономики со стороны государства сыграли решающую роль в либерализации и вестернизации Шанхая. Китаянки больше не могли позволить себе бинтовать ноги, какой бы красивой данью моде это им ни казалось, потому что работать с «лотосовыми ножками» было практически невозможно. При содействии гоминьдановского правительства и прогрессивно настроенной интеллигенции в сфере культуры и СМИ велась просветительская работа. Просвещение подталкивало китаянок к освобождению от оков прошлого, но женщины должны были осознанно избавиться от пережитков старины, ведь бинтовали ноги они по собственной воле, а не из-за повиновения супругу. И это при том, что бинтование ног, как и конкубинат, вообще было запрещено. Законы на бумаге не могли в одночасье изменить обычаи, которые практиковались не одну сотню лет.
В 1920 г. в Шанхае открылось первое издание, посвященное освобождению женщин — «Новая женщина». Вдохновляясь деятельностью Движения за новую культуру и Движения 4 мая, которые способствовали продвижению марксизма в Китае, авторы журнала отстаивали права женщин на образование, труд и равенство в браке.
1930 г. Шанхай, набережная Вайтань (The Bund). Фото: Alamy
От молодого поколения публицистов не отставало и новое поколение китайских кинематографистов. Фильмы золотой эпохи шанхайского кино отнюдь не были обделены революционным посылом. «Весенние шелкопряды» (1933, 春蚕 Chūncán) Чэн Бугао (程步高), «Богиня» (1934, 神女 Shénnǚ) У Юнгана (吴永刚), «Новые женщины» (1935, 新女性 Xīn nǚxìng) Цай Чушэна (蔡楚生), как и большинство фильмов этого периода шанхайского кино, стали по-настоящему эпохальными и были окрашены в ярко выраженные левые тона. Главная героиня как жертва общества (в излишне трагичном сюжете, который давит на жалость зрителей), становится эталоном в этот период творчества кинематографистов.
Никуда не делось и влияние советской теории кино. Стоит сказать, в те времена она была «впереди планеты всей». В плане монтажа чувствуется, что китайские кинематографисты предпочитали медленные и тягучие кадры Пудовкина с тщательно проработанной мизансценой агрессивному монтажу Эйзенштейна, хотя тот для революционного посыла подходил куда лучше. По-видимому, гоминьдановская цензура не очень располагала к изображению классовой борьбы, которой часто злоупотребляли приверженцы монтажной теории Эйзенштейна.
«Богиня» У Юнгана и «Ангел дороги» (1937, 马路天使 Mǎlù tiānshǐ) Юань Мучжи (袁牧之) традиционно избегают сюжетов о бунтарях, борющихся со старыми порядками. Режиссеры предпочитают трагичные истории персонажей, не способных самостоятельно противостоять обидчикам. Сколько бы правительственная программа ни поощряла вестернизацию, сильный уклон в коммунизм правительство Чан Кайши одобрить уж никак не могло. Возможно, именно цензура не позволила «левым» зайти слишком далеко. Но как бы Гоминьдан ни старался, превратиться в коммунистическую политагитку кинематограф Поднебесной еще успеет.
Нельзя забывать и об огромной популярности голливудского кинематографа, который в 20-х практически монополизировал импорт зарубежного кино в Шанхай. Несмотря на это, шанхайская интеллигенция всячески противилась той жизни, которую изображали голливудские режиссеры в своих фильмах. Мир роковых красоток в шикарных платьях и широкоплечих мужчин с волевым подбородком был далек от повседневной жизни в городе, где каждая тринадцатая женщина была проституткой. Примечательно, что в отличии от немого голливудского кино, главным героем в китайских фильмах чаще всего выступала именно женщина, а не мужчина. Эта особенность остается отличительной чертой китайского кино и по сей день.
Жуань Линъюй. Китайская Анна Каренина
Оставаясь долгое время практически не известной на Западе, в Китае Жуань Линъюй (阮玲玉 Ruǎn Língyù) по праву считается одной из самых талантливых актрис, когда-либо появлявшихся на экране. За свою 9-летнюю карьеру она успела сняться в 29 фильмах. Жуань представила на киноэкране все разнообразие грустных историй об угнетенных женщинах в условиях стремительно меняющегося Шанхая: от проститутки, которая пытается заработать на образование для своего ребенка в фильме «Богиня» (на сленге «богиня» значит «проститутка»), до жертвы сплетен в фильме «Новые женщины».
Жуань Линъюй родилась в Шанхае в 1910 году. Еще маленькой девочкой потеряла отца и была вынуждена работать домработницей в богатой семье. Там она встретила своего первого мужа Чжан Даминя (张达民), с которым уехала в Шанхай, где и получила первую роль. Уже в 16-летнем возрасте Жуань Линъюй входит в мир кинематографа.
В те времена в Шанхае работа актрисой не была столь уважаемой. К актерам относились с предубеждением, а откровенность на экране считалась не подобающей. Вспомнить только сцену одного из ключевых фильмов пятого поколения китайского кино — «Прощай, моя наложница» 1993 года. Девушка, одетая в эталонный для шанхайских борделей первой половины 20-го века наряд, со слезами на глазах пытается отдать ребенка в театр, но ей отвечают, что «сейчас актеров и проституток презирают одинаково».
В начале 30-х годов Жуань Линъюй подписала контракт с самой прогрессивной киностудией Шанхая «Ляньхуа» (联华影业公司). Благодаря тесным связям с Гоминьданом, студия обладала наиболее сильной технологической базой и самым политически активным пулом режиссеров, в сравнении с остальными гигантами шанхайского кино: кинокомпаниями «Минсин» (明星影片公司) и «Тяньи» (天一影片公司). Тем не менее, «Ляньхуа» последней из трех студий пришла к кино со звуком. Дело в том, что первые звуковые фильмы были не так уж хороши: необходимость находиться рядом с микрофоном ограничивала передвижения актеров. Неудивительно, что многие режиссеры по всему миру скептически относились к новой технике, а Жуань Линъюй и Чарли Чаплин так никогда и не заговорили в кадре.
Жуань Линъюй в «Богине». Изображение: i.mtime.com
«Богиня». Первый успех актрисы
На проходящих сегодня с завидной частотой ретроспективных показах китайского кино Жуань Линъюй часто представляют публике как «Грету Гарбо старого Шанхая». Это, отчасти, справедливо, ведь сюжет фильма «Богиня», который принес Жуань первый успех, во многом повторяет сюжетную линию одного из фильмов Пабста, где играла Грета Гарбо. Однако по сути эти фильмы представляют два абсолютно разных подхода к кино в принципе.
Когда немецкие экспрессионисты, и Пабст в том числе, намеренно пытались отдалиться от реализма насколько это только возможно (утрированную игру актеров и широкий спектр светофильтров использовали, скорее, для передачи определенного настроения), для шанхайских режиссеров реализм был превыше всего. Естественно, реализм тоже должен был быть правильным, и в первую очередь акцентировали внимание на проблемах тогдашнего общества. Кино нарочно рисует картину еще более отвратительной, чем есть на самом деле. Для человека, который какое-то время жил в Китае в наши дни, это кино будет чем-то невероятным. Такой жесткой критики своей культуры сейчас на экране не увидеть. Это позволено лишь некоторым избранным режиссерам и то при правильной расстановке акцентов.
В центре сюжета «Богини» бедная женщина с ребенком на руках. Несмотря на упреки и презрение, она работает проституткой, чтобы отдать сына в приличную школу. Глубокой ночью, прячась от полиции, она оказывается в доме у по-настоящему мерзкого тирана. Он не только насилует ее, но и забирает все заработанные деньги. Женщина все равно продолжает работать. После того, как в школе узнают, чем она занимается, мальчика подвергают жесточайшей дискриминации и исключают. Героиня надеется уехать в другой город, но гангстер отбирает все ее сбережения. В порыве злости она убивает бандита и отправляется в тюрьму.
Персонажи в этом фильме плоские, ни о какой глубине и речи быть не может. Главный злодей — сволочь, главная героиня — ангел, потому что таков сценарий. Но если есть актриса, которая мастерски передает эмоции на экране, то извилистые дорожки сценаристов будут отвлекать от того, кто делает этот фильм прекрасным, от его сути.
Возможно, игра актрисы такая яркая потому, что судьба Жуань не далека от жизни ее персонажей на экране. С учетом того, каким был жизненный путь Жуань, кем она начинала, кем стала и кем ушла, каждый ее фильм становится более трогательным. Связь между реальной и экранной Жуань подметил гонгконгский режиссер Стэнли Кван (关锦鹏). Свое восприятие актрисы как личности он воплотил в одной из самых живых и захватывающих дух автобиографических лент «Актриса» 1991 г. с Мэгги Чун (张曼玉) в главной роли.
Мэгги Чун в роли Жуань Линъюй, «Актриса» (1992). Фото: SCMP
«Актриса». Биографический фильм Стэнли Квана
Фильм был удостоен множества наград как на Тайване, так и в Гонконге, а исполнительница главной роли Мэгги Чун получила премию за лучшую женскую роль на Берлинском кинофестивале в 1992 году.
Для самой Мэгги Чун этот период времени был настоящим прорывом. Из подружки Джеки Чана и обладательницы титула «Мисс Гонконг 1983» она превратилась в одну из самых сильных актрис мира и, пожалуй, самую известную актрису в Китае по сей день.
В «Актрисе» экранизация реальных событий из жизни Жуань Линъюй прерывается интервью со знакомыми актрисы, с ныне живущими шанхайцами, которые помнят времена ее творчества, вырезками из оригинальных фильмов с Жуань Линъюй, а также с актерским составом фильма-биографии.
Стилистика фильма — это комбинация игрового и документального кино. Возможно, она и стала причиной теплого приема у кинокритиков Запада. Известный составитель списков «Что посмотреть» Джонатан Розенбаум назвал эту ленту одной из лучших за все 90-е.
Главной темой этой картины является не столько талант и актерская карьера Жуань, сколько загадка ее кончины. В той части фильма, что напоминает мелодраму, на первый план вынесены отношения Жуань Линъюй с бывшим мужем Чжан Даминем. Важную роль в этой истории играет общественное мнение: к Жуань относились с неодобрением. В те времена даже сам факт, что жена требует развода, был непристойным. Несмотря на то, что у Жуань были веские причины для разрыва отношений — муж был пьяницей и картежником — больше всего вины за развод понесла она сама. В итоге ей даже пришлось выплачивать Чжану алименты. Видное место занимает история с ее следующим любовником Тан Цзишанем (唐季珊), видным шанхайским бизнесменом. У него уже была жена, и это вызвало только новые сплетни. 8 марта 1935 года ушла из жизни, выпив большую дозу успокоительного, великая актриса и прекрасная женщина Жуань Линъюй.
Что именно довело Жуань до самоубийства в 25 лет, навсегда останется предметом досужих сплетен и спекуляций. Ее смерть вызвала сильный резонанс в обществе — похоронная процессия растянулась на 3 км. Ходили даже слухи, что несколько преданных фанатов также покончили жизнь самоубийством.
В истории человечества схожих историй взлетов и падений, противостояний прогресса и традиций огромное множество. Трагедия Жуань Линъюй — трагедия женщины, которая родилась в век, когда представительницами слабого пола пренебрегали как личностями. Она желала толику личного счастья в виде семьи, карьеры, безбедной жизни, но ей пришлось столкнуться с суровой действительностью, где главенствуют мужчины. Как вышло, что на пути светлой и беззащитной перед обществом Жуань попадались не самые надежные и преданные спутники? Результатом стал уход измученной души в иные миры. И, возможно, там Жуань Линъюй обрела все, о чем мечтала.
Артем Колос
