Представьте, что существует государственная программа по сбору и хранению спермы красивых, умных, здоровых и богатых мужчин — знаменитостей, ученых, спортсменов. Что если бы у каждой женщины был доступ к такому банку спермы? Он соответствовал бы высоким научным и этическим стандартам. Государство бесплатно предоставляло бы каждому ребенку место в детском саду и качественное медицинское обслуживание. Смогла бы такая система стабилизировать падение рождаемости в Китае?
Возможно, эта идея похожа на сюжет очередной антиутопии. Но в китайском интернете некоторые радикальные феминистки рассматривают ее всерьез. Они называют такую систему «маточной моралью» (子宫道德 zǐgōng dàodé). Они не согласны использовать «некачественный» генетический материал. Подробнее об этой теории и китайских феминистках рассказала исследовательница Ли Цзюнь в статье для Sixth Tone.
Одно из самых ранних упоминаний «маточной морали» — феминистский форум 2013 года на платформе Baidu Tieba. Его тема называется: «Женщины должны установить маточную мораль». Автор темы пишет: «Матка — это храм рождения и эволюции человечества, а не завод по переработке ядовитых отходов и злобных детей. Так как на женщин ложится большая ответственность перед лицом мира, они должны создать нравственную систему: не рожать беспорядочно и не рожать слишком много».
Такое предложение не получило большой популярности. В последующие годы о маточной морали говорили крайне редко: в социальной сети Weibo и на форумах Douban, где и появилась идея с банком спермы «качественных» мужчин. Но недавно эту тему снова подняли в феминистском онлайн-сообществе.
В начале февраля пользовательница Weibo Lin Maomao, чей профиль сейчас заблокирован, раскритиковала идею выходить замуж за человека, который «намного некрасивее ее». По ее словам, это обрекает ее детей на уродства. Пользовательница на Douban-форуме Ezu (鹅组) тоже написала, что женщинам нужна «маточная мораль»: «…женщины, будто слепые, выходят за уродливых мужчин, а потом рожают каких-то поросят. Если дети некрасивые, то жизнь у них не сложится». Эта пользовательница рассказала, что ее вывели из себя безобразные отпрыски родственников.
По сути, чтобы повысить «маточную мораль», женщина должна взять ответственность за будущее своих детей. Для этого ей надо родить от симпатичного, умного, сильного и финансово обеспеченного мужчины без генетических заболеваний. Сторонницам маточной морали это кажется нормальным. Такой искусственный отбор гарантирует, что будущее поколение будет здоровым, красивым и неглупым.
Другие говорят, что «мораль» защищает права нерожденного ребенка:
«Только такие женщины любят своих детей по-настоящему. Они отвергнут некрасивых, бедных, больных и агрессивных мужчин. Они никогда не ранят будущих детей их желания удовлетворить свои сексуальные извращения».
В разговорах о «маточной морали» играет роль и расширение прав и возможностей женщин. Они должны осознать, что могут повлиять на будущего ребенка через выбор партнера. Например, этого мнения придерживается Цинь Ливэнь — ведущая подкаста Seahorse Planet (海马星球), также известная под псевдонимом Pfaueninsel (Павлиний остров). Она считает, что «маточная мораль» может изменить историю, в которой мужчины определяли репродуктивную ценность женщины по ее внешности. Эта идея должна напомнить женщинам о своем наследии и праве на выбор.
Конечно, между «маточной моралью» и «репродуктивной свободой» есть разница. Репродуктивная свобода значит, что женщины могут выходить замуж за людей более высокого или более низкого статуса — как им захочется. А маточные моралистки продвигают только гипергамию — брак с более состоятельными и образованными мужчинами. Они порицают и высмеивают тех, кто выходит замуж за «несоответствующего» человека. Моралистки сваливают все проблемы именно на отказ от гипергамии. Одна пользовательница так прокомментировала новость об операции на пенисе для 10-летнего ребенка: мать мальчика просто забеременела от человека, которого нельзя назвать мужчиной.
В теории о «маточной морали» сложно не увидеть евгенические идеи. Лучше вообще не иметь детей, чем производить на свет ребенка с врожденным заболеванием. Неудивительно, что оппонентки моралисток приписывают им дискриминацию по классовому, расовому, генетическому признакам и ущемление людей с ограниченными возможностями. В общем, связывают их с нацистами-евгениками и социал-дарвинистами. Другие отмечают, что жестокая «маточная мораль» — это только отражение патриархата и мизогинистская атака на женские права.
Действительно, маточные моралистки не обращают внимание на реальную жизнь многих женщин. Они повторяют, что гипергамия — хорошее феминистическое решение, потому что репродуктивная автономия ограничивается политикой, семейными традициями и угнетениями со стороны мужчин. Из-за этих факторов женщины вынуждены выходить замуж за людей более низкого класса. Но это недопонимание. На самом деле многоярусная структура женской гипергамии как раз является источником мужского доминирования и в семье, и в обществе.
Но нельзя игнорировать реальные проблемы, которые маточные моралистки хотят решить настолько радикально. Хотя их идеи абсурдны, «мораль» показывает желание самопровозглашенных радикальных феминисток переосмыслить и изменить установленные гендерные отношения. В этом аспекте и моралистки, и их оппонентки одинаковы. Обе стороны недовольны процветанием сексизма в медиапространстве. Обе стороны остро реагируют на проблемы гендерного насилия и активно их обсуждают.
Различие состоит в том, что маточные моралистки не понимают или не рассматривают, какие именно «структурные изменения» нам нужны. Вспомним Цинь Ливэнь. В одном интервью она заявила, что китайских онлайн-феминисток можно разделить на две группы:
«Одна группа верит, что женщины бессильны и должны полагаться на общество, поэтому нужно требовать социальных изменений. А вторая группа говорит, что общество изменить слишком сложно и в этой борьбе нужно полагаться только на себя».
Цинь Ливэнь раньше причисляла себя к феминисткам первой группы. Но сейчас ее высказывания похожи на язык индивидуалистов. Справедливости ради, «индивидуальное сопротивление» не лишено смысла. Рассказы о личном опыте разных женщин могут вдохновить других, вселить в них надежду и подарить новые идеи для борьбы с дискриминацией и насилием.
Однако многие блогеры, которые относят себя к радикальным феминисткам, на практике не пропагандировали общее гендерное равенство, а выставляют на первый план свой личный опыт. Такие понятия, как «уверенность в себе», «самосовершенствование», «сопротивление» теряют свое значение. Они перестают быть толчком к пробуждению, а становятся экстремистскими максимумами, которыми можно подстегивать недостаточно активных феминисток.
Как ни странно, если развить мысль о вере в индивидуалистическую борьбу, то можно сделать вывод, что каждый несет личную ответственность за все свои проблемы и страдания. Так мы приходим к разумному объяснению статус-кво. Более того, фокусируясь на индивидуалистских тактиках, зачастую можно забыть о социетальном аспекте гендерного неравенства. Индивидуализм становится своеобразным механизмом самосохранения для женщин среднего класса, у которых есть возможность как-то оградить себя от некоторых проявлений неравенства. Самосохранение превращается в равнодушие и апатию по отношению к другим уязвимым группам — в том числе женщинам. Их винят за собственные страдания, им не сочувствуют.
При этом, второе направление китайского феминизма давно работает над тем, чтобы у женщин был доступ к социальному обеспечению, чтобы менялась политика, чтобы проходили юридические реформы. Чтобы на борьбу с неравенством выделялись государственные деньги.
В конечном счете всплеск популярности «маточной морали» нужно рассматривать в контексте растущей мизогинистской реакции в Китае, а также на фоне раскола китайского феминизма на онлайн-фракции. В последние годы феминистские группы столкнулись с большими политическими и финансовыми ограничениями. Из-за этого людям труднее понять их идеи и присоединиться к их движению. Многие представительницы молодого поколения «клавиатурных феминисток» не знают о концепциях, которые озвучивали до 2015 года. В реальной жизни эти феминистки разъединены, обсуждать проблемы они могут только в интернете. Неудивительно, что они не озвучивают идеи в офлайне, а вместо этого усиленно борются с гипермаскулинностью и упрекают других феминисток в непросвещенности.
Честно говоря, непонятно, готовы ли маточные моралистки к настоящим действиям. Быть активной феминисткой рискованно и затратно. В каком-то смысле это тоже привилегия, доступная узкому кругу образованных людей в больших городах. Наверное, аргументы за «маточную мораль» были бы менее резкими, если бы клавиатурные феминистки делали что-то кроме жалобных и злобных постов. Им будет чем заняться: обеспечить всех женщин достойными общественными услугами в реальном мире, защитить жертв насилия на законном уровне, найти государственные средства на борьбу с насилием по половому признаку. В этом кроется решение настоящих проблем.
Ли Цзюнь — исследовательница феминизма и писательница, эта статья — отрывок из ее будущего эссе.
Читайте также на ЭКД:
Нет любви, есть только выгода: как китайские феминистки отстаивают свои права
Подготовила Елизавета Петрова
